19:09 OK!: Роберт Паттинсон говорит о «Космополисе» | |
– Когда ты узнал о «Космополисе?» – Я получил сценарий за год до начала съемок. Мой агент решил, что он может заинтересовать меня, потому что я сказал ему, чтобы он показывал мне абсолютно все хорошие сценарии, которые читал. Одновременно со мной получил сценарий Коллин Фаррел. Роль мне очень понравилась, но я не принял предложение всерьез, решив, что слишком молод для этого персонажа. Я заканчивал работу над последним Сумеречным фильмом, когда кто-то опять прислал мне сценарий, предложив лучшие условия. Я не понимал, что происходит, поэтому это оказалось приятным сюрпризом. – После этого ты общался с Кроненбергом? – Я перечитал сценарий. Понял, что есть в нем что-то будоражащее, но, честно говоря, я не уловил суть. Поэтому не особо стремился к разговору с Дэвидом. Я много чего слышал о нем и очень нервничал по этому поводу. Агент меня подстегивал: «Ты должен получить эту роль!». Но мне было настолько страшно звонить одному из лучших режиссеров мира, что я толком ничего не соображал. – И что, ты так и не позвонил? – Я неделю избегал звонка. Пытался придумать, как вежливо отказаться от роли. Это казалось мне наиболее разумным. А потом я вспомнил, что вообще-то люблю все его фильмы, и если не воспользуюсь своим шансом, значит я трус. Так что я позвонил, но был предельно честен. Сказал, что не понял фильм, но хочу это сделать. Он ответил: «Отлично! Я его тоже не понимаю». В итоге, все получилось. – Какой из фильмов Кроненберга ты посмотрел первым? – Наверное, «Сканнеры». Мне понравился . Тогда я восхищался Джеком Николсоном. Купил DVD, подумав, что на нем фото Джека. Но оказалось, что это Майкл Айронсайд, которым я потом тоже стал восхищаться. – Чем Кроненберг отличается от остальных? – Он очень уверен в себе. Приходит на площадку, и если ему не удается найти идеальный способ снять сцену, он переходит к другому делу. Сценарий был очень длинным, и ему приходилось каждый день переделывать по сорок страниц с диалогами. Со своих театральных времен я ничем подобным не занимался. – Это правда, что он не хотел, чтобы ты действовал строго в соответствии со сценарием? – Да, и это мне нравилось больше всего. Нравилось, что сценарий был таким изменчивым. Хороший простор для импровизации. – Большинство сцен с твоим участием были сняты на заднем сидении лимузина. Не было приступов клаустрофобии? – Мне нравилось. Сначала я очень нервничал. Просто сидел на заднем сидении и ждал актеров, которые присоединялись ко мне. Никого больше не было. Только я, сменяющиеся коллеги и камера, которой Дэвид управлял дистанционно, разговаривая по интеркому. Отличные актрисы, такие как Саманта Мортон и Джульетт Бинош, тоже выходили из себя, что было хорошо для меня, ведь выходит, что мы чувствовали одно и то же. – Ты уже был знаком с коллегами? – Только с Джеем Барушелем и Сарой Гадон. С Джульетт я познакомился буквально за пару минут до нашей сексуальной сцены. Она – одна из моих самых любимых актрис, поэтому все это было странно. – Ты сыграл очень смелую роль. Сцена с испытанием простаты… – Жаль, что я не сделал большего для этой сцены (смеется). Когда я впервые прочел сцену, то подумал, что ничего забавнее еще не читал. Но она относилась к тем нескольким сценам, которые непременно должны были войти в итоговую версию фильма. Дэвид все время смеялся. Надо мной все подшучивали. Очень быстро пришлось забыть о гордости. – Как думаешь, у тебя достаточно влияния, чтобы заполучить любую роль, какую только захочешь? – Очень в этом сомневаюсь. На своем уровне я разве что могу заставить Сумеречных фанатов смотреть какой-нибудь фильм только потому, что там играю я, но даже в этом не уверен на сто процентов. Мне реально повезло, что мне выпал шанс сыграть в фильме Кроненберга, потому что я очень стараюсь не играть в плохих фильмах. Надеюсь, люди заметят, что фильмы, в которых я сейчас работаю, интересные. И я сам не знаю, какой проект выберу следующим. Я не хочу, чтобы моя карьера была лишь иллюзией. Я боялся, что мне никогда не удастся снова поучаствовать в интересном проекте. Ужасала мысль, что в один прекрасный день кто-то спросит: «Ну и что еще ты сделал, кроме «Сумерек»?». – В прошлом году вышел последний Сумеречный фильм. Ты рад, что все наконец-то закончилось? – Единственное, что меня реально напрягало – это то, что Эдвард никогда не меняется. Мне сложно было перед съемками каждого фильма сообразить, как его играть. Тяжело долгое время играть одного персонажа. – Ты рад, что стал знаменитым актером, и больше не надо заниматься какими-нибудь подработками, которыми ты занимался раньше, а теперь думаешь: «Как хорошо, что больше не надо это делать»? – Загвоздка в том, что у меня не было отвращения к тем подработкам, которые я брал до того, как стал актером. Мне нравилось работать официантом. Получалось хреново, но мне правда нравилось, хоть меня и уволили из трех разных мест. Однажды я пролил бутылку вина на лысую башку какого-то парня, но, к счастью, не разбил. После этого мне запретили обслуживать столы и отправили мыть посуду вместе с одноруким парнишкой из Турции. Мне больше нельзя было заходить в зал. – Ты сказал, что тебе нравится Джек Николсон. Если бы была такая возможность, хотел бы ты, чтобы чьи-то карьерные достижения были на самом деле твоими? – Невозможно сделать в точности то же самое, что сделал другой актер. Все любят Ди Каприо и Дэя-Льюиса, но никто сегодня не может встать с ними на один уровень. Я хочу делать что-то свое. И если кому-то это нравится, то замечательно. – Чем будешь занят дальше? – Собираюсь приступать к работе над «Миссия: Черный список». Перевод, корректировка - Irenekitty специально для twilight-saga.ru. Полное или частичное копирование материалов сайта разрешается только при согласовании с администрацией и указании активной ссылки на источник и автора перевода. | |
Категория: Статьи и Интервью |
Просмотров: 872 |
Добавил: Statys
| Теги: | |
| |
Похожие новости:
|