Главная » 2012 Июль 21 » Обзор свежих рецензий на "Космополис" от отечественной прессы
02:31 Обзор свежих рецензий на "Космополис" от отечественной прессы | |
 Film: Путешествие на край ночи со всеми удобствами Удивительный сюрприз и для поклонников Дэвида Кроненберга, и для фанатов Роберта Паттинсона. 28-летний миллиардер Эрик Пэккер утром садится в лимузин. Его задача — пересечь Манхэттен, где сегодня встречают президента США и хоронят известного рэппера. Пункт назначения — парикмахерская. Остановки на пути — встречи с женой, любовницами, сумасшедшими, бизнес-партнерами и финансовыми аналитиками. Отягчающие обстоятельства — вероятное банкротство, а также угроза жизни от неизвестного маньяка. В романе Дона Делилло говорится о призраке капитализма, блуждающем по миру. Дэвид Кроненберг утверждает, что своим фильмом почти дословно процитировал коммунистический манифест Карла Маркса. От главного специалиста по патологиям Дэвида Кроненберга ждали чего-то иного. Одноименный роман современного классика Дона Делилло — динамичный аттракцион с убийственным финалом, "Улисс" XXI века. Казалось, что канадский мэтр, да еще и с трэш-иконой Робертом Паттинсоном в главной роли, превратит подобный текст в первостатейный триллер, в эдакого "Американского психопата-2". Однако Кроненберг поступил иначе. Белоснежный лимузин бороздит запруженные улицы Нью-Йорка плавно, величаво и почти бесшумно, как круизный лайнер. Лицо плейбоя-богача невозмутимо и неподвижно, глаза спрятаны за темными очками. Это не фильм, а трип: пока главный герой медленно (и не без мазохистского удовольствия) погружается в пучину саморазрушения, сомнения и боли, зритель впадает в транс, наблюдая за кроненберговской трепанацией капиталистического мифа. Первоначально главную роль должен был сыграть Колин Фаррелл. Картина участвовала в основном конкурсе Каннского МКФ. Террористы, антиглобалисты, политики, экономисты, охранники, проститутки, поэты — участники этого завораживающего dance macabre. Можно сказать, что "Космополис" — первое открыто социальное кино в карьере многоликого режиссера. Но и увидеть фирменные приметы его стиля и философии в картине — самой зрелой и спокойной, наименее коммерческой за долгие годы — тоже несложно. Мир капитала для Кроненберга — такая же лже-реальность, как и компьютерная игра в "Экзистенции" или виртуальное телевидение в "Видеодроме". Что до статного упыря Паттинсона, то он — достойный наследник многочисленных мутантов, безумцев и недочеловеков, портретами которых так славен Кроненберг. В конце концов, красота, успех и богатство — тоже отклонения от нормы. Кстати, сыграть такое, при всей статичности по преимуществу разговорной роли, смог бы далеко не каждый: "Космополис" — та точка, в которой Паттинсона можно наконец-то назвать не просто исполнителем, а настоящим актером. Поиск информации ►TANYA◄ специально для twilight-saga.ru.  Variety: Изучение пустоты и отчуждения «Космополис», в котором пугающе точно сошлись художник и материал, подобно врачу в латексных перчатках, глубоко и беспристрастно прощупывает бездуховность сильных мира сего. Дэвид Кроненберг, направивший свой холодный ум на пророческий роман 2003 года писателя Дона Делилло, превращает поездку в длинном лимузине молодого титана с Уолл Стрит в едкую аллегорию на эру технологической зависимости, финансовых катастроф и распространяющейся паранойи. При этом способ передачи этих идей через тяжелые диалоги остается, по задумке, отстраненным и непроницаемым. И хотя этот фильм отличает великолепная игра Роберта Паттинсона, его коммерческая история будет ограничена той долей рынка, что привыкла к риску. Являясь первым фильмом, основанным на сочинении Дэлилло, так же, как и первым полнометражным сценарием Кроненберга с момента выхода в 1999-м «Экзистенции», «Космополис» - на удивление прямолинейная адаптация для режиссера, который в таких лентах, как «Обед нагишом» и «Паук», изобретал свой визуальный синтаксис и изощренные кинометафоры. Работая здесь с эпизодическими вставными комментариями и диалогами, фонтанирующими смелыми идеями, Кроненберг принимает прямой, сцена-за-сценой подход, который идеально ложится на тон романа, преисполненный хитро стилизованного пессимизма. Эрик Паркер (Паттинсон) – красивый и одетый с иголочки, к 28 годам достигший позиции столпа капитализма – отправляется стричься через весь город в белом длинном лимузине, оснащенном экранами и разными техническими приблудами, делающими интерьер машины очень футуристичным, в отличие от холодного серого Манхэттена за окнами. Из-за президентского кортежа лимузин вынужден тащиться совсем медленно, давая миллиардеру, заработавшему на управлениях активами, достаточно времени для консультации с директором по технологиям (Джей Баручел) и валютным аналитиком (Филип Нозука), которые предупреждают его о слишком агрессивной политики против китайского юаня. Сопровождаемому главой службы безопасности Торвалом (Кэвин Дюранд), Эрику даже не нужно покидать границы кожаных кресел, чтобы заняться диким сексом с подружкой (Джульетт Бинош) или получить анализ простаты во время разговора с финансовым директором (Эмили Хэмпшиа). На недолгое время он все-таки покидает машину, чтобы встретиться со скромной и отстраненной женой Элис (Сара Гэйдон). Когда день превращается в вечер, лимузин следует мимо похоронной процессии рэп-звезды, а потом оказывается рядом с протестующими, орудующими искусственными крысами как своими денежными талисманами. Настоящие пистолеты появляются только в финальном акте, но каждая из встреч Эрика тет-а-тет является словесным спаррингом. Изначальные дискуссии о технологической и финансовой уязвимости приводят к разговорам о более абстрактных сущностях: примитивной природе сексуальных желаний, возможностью жертвовать человеческими массами ради призрачной идеи, ошеломляющей скорости прогресса и невозможностью языка поспевать за ним. При этом язык в «Космополисе» - то, чего хватает в изобилии, в том числе для рассуждений на высоко-интеллектуальные темы. Кроненберг позволяет идеям Делилло говорить самим за себя, но подчеркивает их визуально, передавая с помощью физической дистанции между Эриком и ревущей толпой его чудовищную заносчивость и бессердечность. Оставаясь почти все время в пределах крепости на колесах, фильм создает настроение тревожной близости и изоляции, несмотря на хаотическую активность человеческих масс на улицах; несчастья людей воспринимаются через темные стекла тонированного лимузина. Обвинения в том, что изучение пустоты и отчуждения само по себе кажется пустым и отчужденным, точны и в то же время некстати; возможно, это самое четкое подтверждение приговора, вынесенного Кроненбергом своему объекту. Показывая убежище Эрика столь близко, фильм заставляет зрителя одновременно восхищаться и испытывать отвращение; в конечном счете, создатель фильма имеет идеального соавтора в лице Паттинсона, чья неокрепшая пока, но мощная харизма приобретает здесь обольстительно животную форму. Это самое сильное выступление актера и, без сомнения, самая важная его роль. Другие актеры производят быстротечное впечатление, хотя Саманта Мортон извлекает пользу из своей героини, появляющейся в одной сцене в качестве начальника теоретических разработок, а Мэтью Амалрис смешит зрителей своей эпизодической ролью «убийцы выпечкой», чьи закидоны напоминают инцидент с киданием пирога в Руперта Мердока в 2011 году. В сжатом виде из книги в фильм переходит персонаж Пола Джиaматти, бестолковость которого является полной противоположностью качествам Эрика. Вклад в картину коллег по цеху находится, как обычно у Кроненберга, на очень высоком уровне, начиная c ритмичного монтажа Рональда Сандлера и холодного металлического прицела камеры Питера Сущицки, заканчивая ненавязчивыми деталями в работе художника-постановщика Арва Грейвада. Ховард Шор создает одну из его наиболее утонченных музыкальных тем, в диапазоне которой звучит порой на заднем плане устрашающий грохот.  Kinokad: Американские психопаты Лакированному Паттинсону захотелось постричься, хотя время было не самое подходящее, чтобы куда-то ехать, ведь в городе Мистер Президент и ещё хоронят известного рэпера, везде пробки. Но герой не хочет слушать этого, он хочет постричься — и садится в белый лимузин, потому что лимузины стали самым незаметным транспортом. В салоне машины, собственно, и проходит примерно половина всего фильма — Паттинсон перемещается по нему вместе с гостями. Он мочится, размышляет, трахается, размышляет, проводит медосмотр и плачет в этом дорогом салоне, наблюдая за агонизирующим миром. Злословящий Кроненберг почти полными абзацами воспроизводит повесть Делилло, не столько вырезая, сколько усугубляя. Обрывочные диалоги с намеренно опущенными логическими связями оказываются ещё туманнее и злее, вместо одного пробела может быть два. Если в книге гротескные персонажи хоть совсем немного, но напоминают живых, то в фильме — они или андроиды без задачи, или омерзительные крысы, бегущие с корабля, с которого не убежать. Любая почти безобидная реплика неожиданно звучит страннее или абсурднее. Она обязательно становится ещё одним элементом новой иррациональной реальности, в которую невозможно не провалиться и которая заставляет в панике бежать тех, кого в этот ад привёл сумеречный призрак. Презрительно скалящемуся Кроненбергу как никогда плевать, что его могут не понять, будто это действительно самое важное, что он снял. Он намеренно безумен и алогичен во всём, но именно в этом его логика и здравый смысл; не паззл, а хаос, который на самом деле есть порядок. Даже «Видеодром», потерявший значимость после появления всемирной паутины, не был столь категоричен в своем пророчестве, как «Космополис», предвещающий, по сути, крах заплывшего жиром капиталистического общества. Верхи превратились в бесчувственных роботов, утративших способность оценивать что-либо, скупающих из прихоти то, что не продаётся. Низы стали животными, несущими анархию в массы, цитирующими Маркса с Энгельсом и думающими, будто торт в морду — уже революция. Прошлое и будущее стало продуктом, никто не живет настоящим. Кроненберг говорит об этом едким, умным киноязыком — и, в каком-то смысле, даже себе во вред. Большую часть времени, как и в повести, практически нет никакого действия — разговоры в неудобных ситуациях, переигрывающие, ненатуральные лица, лимузин вроде едет и вроде стоит — пробки, Президент в городе. Только поступают новые сообщения, что кто-то умер, что-то угрожает жизни. Время словно останавливается — и точно такое же чувство испытывается в зале, словно фильм идёт и стоит на месте. Далеко не самый лучший дубляж, кстати, только добавляет дубовости холодным лицам и отягощает диалоги. Гости лимузина сменяют друг друга — и они мало чем отличаются. В финал Кроненберг хотел вместить столько, что в итоге эпизод будто не имеет начала и длится вечно. А оживший Паттинсон становится похож на Патрика Бэйтмена — в такие же последние секунды с ужасом осознающий всю катастрофичность и безвыходность ситуации. «Американский психопат» пусть был слегка о другом и масштабами поменьше, но он — один из первых звонков тому, о чем сейчас торжественно гремит «Космополис». Гремит в самое подходящее время: когда свежа память об «оккупай Уолл-стрит», экранизация «Атлант расправил плечи» оказывается пошлятиной, экономика Штатов удивительно шатка и даже в новом Бэтмене штурмуются зимние ради последующего вязкого военного коммунизма. Американская рефлексия, конечно, но и в сторонке тоже долго не простоишь.  Kommersant: Лимузин без мотора Выход на экраны "Космополиса", одного из наименее успешных фильмов Каннского фестиваля, вряд ли объединит поклонников Дэвида Кроненберга и Роберта Паттинсона, подозревает Андрей Плахов. Именно на такое объединение был рассчитан проект, придуманный португальским продюсером Паулу Бранку. Он предложил Кроненбергу экранизировать футурологический роман Дона Делилло, пригласив звезду "Сумерек" на роль бездушного миллиардера финансиста Эрика Пэкера, пускающегося в своем белом лимузине в одиссею по Манхэттену, чтобы стать свидетелем и участником тотального коллапса. Таким образом, сразу возникал образ вампира-кровососа, нестареющего монстра Уолл-стрит, антигероя современного капитализма. А Кроненберг охотно изображал из себя марксиста, призывая в союзники классиков "всесильного, потому что верного" учения. Но даже если бы явился Маркс собственной персоной, он бы не смог завести мотор совсем не божественной кроненберговской машины, безнадежно застрявшей в нью-йоркских пробках на пути Эрика в его любимую парикмахерскую. Как назло, она оказалась на другом конце острова, а посетить ее герою вздумалось аккурат в тот день, когда происходят похороны популярного чернокожего музыканта плюс по магистралям Манхэттена едет президент страны. За почти что десять лет со времени выхода книжки Делилло мир пережил очередной экономический кризис, что фактически сняло с нее налет футурологии, превратив сюжет в узнаваемую современность. Однако именно это нарушило хрупкую грань условности, за которой начинается доверие к самым невероятным вещам. Если ХХ век прошел под знаком антиутопий, в ХХI веке они приобрели характер милой старомодности, все страшное, что только можно вообразить, уже произошло, и мы достаточно напуганы, чтобы нарастить броню неуязвимого равнодушия. Герой Паттинсона именно это и изображает — полное наплевательство и цинизм, которыми он отгораживается от ужасов капдействительности за стенками лимузина, уютно разместив свой зад в черном кожаном кресле. Действительность, конечно, пытается настичь его — в лице то пифии, предупреждающей о финансовом крахе, то тортометателя, преследующего богачей, то отчаявшегося безработного. Но все же звуконепроницаемый и пуленепробиваемый лимузин с туалетом оказывается неплохим убежищем, позволяя почти всем героям, кто туда попадает, комфортно наблюдать конец света изнутри машины, которая в результате становится не только основной декорацией, но и главной героиней этой истории. Тут вспоминаются и специально сконструированный, совершенно живой танк из израильского фильма "Ливан", сквозь прицел которого увидены боевые действия, и нашумевшая пятнадцать лет назад "Автокатастрофа" самого Кроненберга, где машины стали полноценными сексуальными объектами великолепных совокуплений. Вообще можно себе представить, что бы сотворил ранний Кроненберг, бывший непревзойденным мастером всяких технических придумок и рукотворных чудес, с этим сюжетом, да еще если бы имел в своем распоряжении молодого Джереми Айронса периода "Связанных насмерть". Однако и Кроненберг уже не тот, и Паттинсон хорош совсем для другого. Его неподвижное лицо добавляет статики и подчеркивает малобюджетность фильма: всего-то $20 млн, которых явно не хватило для полноценных нью-йоркских съемок, а заменяющий столицу мира, плывущий за окнами в рир-проекции провинциальный Торонто — слишком очевидный паллиатив. Скромные уличные беспорядки, время от времени попадающие в кадр, можно было бы снять и в Москве, эффектная апокалиптика романа слабо визуализируется, и в основном о конце света мы узнаем из неутихающей болтовни о коррупции, власти и мистике денег, а этой риторикой сегодня никого сильно не поразишь. В помощь безжизненному Паттинсону режиссер привел целую компанию актеров-виртуозов во главе с Полом Джиаматти и Матье Амальриком, что несколько оживляет картину, но явно просчитался с Жюльетт Бинош — французской гастролершей, которую один из блогеров предложил переименовать в Жюльетт Бриошь. Французская звезда в роли арт-дилерши позирует полуобнаженной в тесном пространстве автомобиля, одновременно пытаясь соблазнить Эрика часовней Ротко, но выглядит, как обычно, пресной бывшей красоткой. Эту заминку на пути через Манхэттен мы бы легко пережили, если бы Кроненберг вспомнил свое анархистское прошлое и, как бывало встарь, заправил машину более зажигательным топливом. Полное или частичное копирование материалов сайта разрешается только при согласовании с администрацией и указании активной ссылки на источник и автора перевода. | |
| Категория: Другие фильмы сумеречных | Просмотров: 1041 | Добавил: Kатастрõфа | Теги: | | Источник | |
|
| |
| Похожие новости:
| |
