Роб: Я помню первый наш разговор, который был по телефону, потому что я должен был ждать неделю, прежде чем согласиться, потому что я был.. я не.. Как правило, ты должен.. актеры очень хорошо умеют пороть чушь, не важно о чем сценарий, но ты должен хоть что-нибудь сказать об этом. Ты даже должен признать, если ненавидишь его, просто ты должен что-то сказать. С этим же, я просто не мог… Я был словно, я знаю, что было там… Я знаю, что он чем-то, но конкретно не мог понять. Но Дэвид, просто сказал, что не знает, о чем там идет речь, но уверен, что это что-то интересное.

Роб: Я полагаю, что там немного более смутные вещи. Я имею в виду, прежде всего тот факт, что у этого фильма странный сценарий, а он уже представлен, на конкурсе, в Каннах. В этом мире нет логики.
Дэвид: Абсолютно никакой.

Роб: Что мне понравилось именно в этом, в первую очередь, так это интонация лирики, написанного. Я думаю, это именно то, чем я наслаждался, когда играл в этом фильме, так как ты не можешь подойти к нему, как к нормальной части, это было словно, ты приближаешься к нему, будто это песня или что-то похожее.

Роб: Это была одна из самых странных вещей, когда мы снимали фильм, у нас была одна сцена на вокзале, первый дубль в фильме, и мы были в лимузине, на протяжении всей сцены, и вдруг, я должен был выскочить оттуда и там было… Сумеречные фаны и съемочная команда и я был… Я никогда так не нервничал, за всю мою жизнь. Это было… Это было ужасающе.