Главная » 2012 Июль 23 » Black Book: Интервью с Робертом Паттинсоном (сентябрь)
04:41 Black Book: Интервью с Робертом Паттинсоном (сентябрь) | |
 Я - бьющееся сердце Роберта Паттинсона, и я говорю с вами из своего дома, а именно из грудной клетки. Сейчас мы находимся в состоянии покоя. Я бьюсь со скоростью 70 ударов в минуту, что довольно типично для 26-летнего белого мужчины который, как и Роберт, находится в хорошей, но не сверхчеловеческой форме. Должен заметить, Роб прошел через, как он это называет, "вещь". "Я сейчас на диете, состоящей только из жидкостей",-невычурным британским акцентом сообщает Роб (и это удивляет стольких людей, которые не поняли, что Роберт Паттинсон на самом деле не вампир по имени Эдвард Каллен.) "Мне нужно было сняться в фотосессии без футболки",-продолжает Роб. "Так что я спросил диетолога, какая диета позволяет пить столько, столько хочешь. Она посоветовала диету, полностью состоящую из жидкостей." Еще одно доказательство того, что Роб не вампир. Вампиры, как правило, избегают фотосессий, так как их сияние, становящееся только ярче от вспышек камеры, собьет с толку даже самого продвинутого фотографа. И еще, вампиры никогда не сталкиваются с проблемами, касающимися тела, и никогда не пьют. (Да и кровь у них тоже не циркулирует.) Как и обычно, мы с Робом одни, за исключением нескольких других людей в этом месте, а именно в очень классном клубе, спрятанным за "Papaya King" в Западном Голливуде; в этот солнечный день тут очень тихо и все на нас смотрят. В конце концов, Роб является главным сердцеедом в мире, а я - сердце, бьющееся внутри него. Я чувствую, как другие сердца начинают биться чаще, когда они приближаются к нам, как, например, сердце этого продавца хотдогов, который, разнеся сок из манго и хотдоги с капустой в нарядных бумажных обертках, просит Роба оставить автограф на полоске гладкой бумаги для чеков..."Моя девушка тебя обожает",-говорит он, почти извиняясь. Я не бьюсь быстрее, пока Роб небрежно выводит свое и ее имена (Мэллори) и отдает бумажку обратно, так, будто это транспортная накладная на грузовое судно, полное нереальных сексуальных фантазиий.  Роб одет как обычно, согласно этому странному голливудскому дресс-коду, суть которого заключается в том, что чем больше платят звезде, тем меньше внимания он/она уделяют своему внешнему виду. Хоть мы и стоим 62 миллионов долларов, в случае с Робом, могу сказать, что эта небрежность ненаиграна. Эта бейсболка, эти черные кроссовки, джинсовая рубашка, эдакий Рон Ховард, и все это наша одежда. Эта неуклюжая похожка, потихоньку работающего парня с таким же веселым духом, как у Джеймса Дина в "Гиганте", и это наша походка. Мы приехали сюда на белом джипе, водителя которого зовут Джефф. Он родом из Феникса, и он наш водитель. Он появился несколько лет назад в свободного покроя костюме и черном галстуке. "Классный прикид",-говорит Роб. Теперь Джефф носит обтягивающие черные футболки. Через затонированные окна джипа по пути в клуб Роб смотрел на магазины, расположенные вдоль Голливудского бульвара. Они похожи на игру грязного Дак Дак Гуся: Сувенирная лавка. Сувенирная лавка. Сувенирная лавка. Стриптиз клуб. Последний хвастает вывеской: "1000 привлекательных девушек. 3 уродины". Интересно, каково быть сердцем уродливых. Я никогда этого не узнаю. Я счастливчик. На витринах сувенирных лавок Роб видит себя на календарях, постерах, брелоках для ключей, произведенных в какой-нибудь китайской индустриальной окраине рабочим, который пялится на лицо Роба, на его большие голубые глаза и волчьи зубы, виднеющиеся из-за его припухлых губ, но все же ничего не знает обо мне, бьющемся сердце Роба. А я ничего не знаю ни о рабочем, ни о его сердце.  Когда мы проезжаем мимо всего этого дешевого хлама с изображением Роба, я не начинаю учащенно биться. Мысль о том, какие ключи люди цепляют к таинственному лицу Роба, какие комнаты они открывают и какие секреты находятся в них, заставляет меня биться немного быстрее. Но только немного, ведь сейчас мы редко встречаем кого-то вне "индустрии", а если бы и встречали, то меня никогда не увидели бы, и только изредка видели бы Роба. Они видели бы Эдварда Каллена, этого бессердечного вампира, который властвует надо мной с 2008 и не ослабит своей хватки до этого ноября, но все же он не сможет умереть, ведь он уже мертв, но мы можем, потому что мы были подстроены под его имидж, ну или он под наш. Как бы то ни было, мы настолько тесно сплетены, что разлука могла бы убить Роба и разбить меня. Мы с Робом проводим очень много времени сидя на заднем сидении машины, кругами мотаясь с пресс-конференции на интервью, оттуда на площадку и снова на пресс-конференцию. Меня немного беспокоит то, что нам приходится столько сидеть. Сидячий образ жизни – главная причина возникновения сердечнососудистых заболеваний и диабета второй степени. Как и курение, которое Роб, к счастью, бросил. Теперь он носит с собой эти глупые светящиеся электронные сигареты и сидит на заднем сидении машины с ними, смотря на себя в отражении, проплывающем снаружи, пока его возят по делам. Роб, конечно же, умеет водить. Он брал 10-часовые уроки вождения в Орегоне, кажется, для съемок в «Рассвете». Я могу ошибаться, для меня все сливается в одно расплывчатое пятно. Из него ужасный водитель. «Я учился по мере того, как в меня врезались другие люди»,-объясняет он. Забавная история, вот как он ее рассказывает: «Впервые, когда кто-то сказал что-либо о том, что я известен, я хотел купить машину, это было несколько лет назад. Это была BMW 89 года с откидным верхом за 1 000 долларов, которую я нашел на Craigslist. Я отправился на тест-драйв и, конечно же, почти разбился. Несколько дней спустя, я вернулся, чтобы забрать машину. До этого я говорил, что я актер, и тот продавец, видимо, пробил меня в поисковике. Когда я вернулся, он спросил: «Чувак, ты хоть понимаешь, что ты номер 2 по популярности на IMDB?». Я подумал: «Черт, теперь я не смогу попросить скидку в 200 долларов»».  В нашем новом фильме «Космополис» действие тоже происходит по большей части на заднем сидении машины, хоть и в очень длинной. Дэвид Кроненберг снял его. Роб сыграл Эрика Пэкера, невозможно скучающего и крайне невосприимчивого миллионера, который пересекает Манхэттен с востока на запад в специально оборудованном лимузине. За время своей поездки он теряет миллиарды, ввиду опрометчивых валютных операций с йенами, а мир вокруг него превращается в хаос. Главной причиной этого хаоса стали, конечно же, опрометчивые валютные операции. Он проводит много времени, смотря на себя в отражении, а хаос продолжается, проплывая мимо в тишине. (Эту машину «Прустировали» с помощью пробки. Воспользуйтесь Google’ом, чтобы понять связь.) В конце фильма его застрелил, или не застрелил, его бывший раздраженный работник, которого сыграл Пол Джаматти. Рассержен он или нет не так уж важно. Эрику и вовсе нет до этого дела, ведь ему и так сложно найти связь с миром вне цифр. Но сексом он занимается очень много. Один раз с Жюльетт Бинош. Эта сцена ускорила мое биение, но не столько от самого процесса, сколько от смеха. «Жюльетт постоянно ударялась головой о потолок машины»,-вспоминает Роб. Я чувствую заряд эндорфинов, когда он широко улыбается, и эта улыбка превращает его из задумчивого сердцееда в простого милого британца, которого можно встретить в лондонском пабе. Именно по этой причине он редко так улыбается. Улыбка сейчас не в моде. Фильм основан на романе Дона ДеЛилло, так что он запутан. Первая реплика такая же, как и все, что следуют за ней: глубокая, но в то же время абсурдная. «Нам нужна стрижка»,-говорит Эрик, выходя из офисного здания. Но эта запутанность нам нравится. «Меня легко удовлетворить»,-говорит Роб. «Когда я чего-то не понимаю, то тут же увлекаюсь этим.» Запутанность задевает меня. Как и противостояние. Когда в мае на Каннском кинофестивале проходила премьера «Космополиса», я очень сильно билось, чего не было уже очень давно. «Я, можно сказать, наложил в штаны»,-говорит Роб. Поговорив с его толстой кишкой, я поняло, что это небольшое преувеличение.  Тем не менее, это было волнующе. Существует небольшая пауза, после того, как заканчиваются титры и включается свет, такой момент молчаливой отсрочки, характерный оглущающим гудением. Это тот миг, после которого зрители либо аплодируют, либо освистывают, ведь наша пост-сумеречная карьера была похожа на Кота Шрёдингера, одновременно живая и мертвая. И в этот момент я трепетало, стучало и колотилось в груди Паттинсона со скоростью миллион ударов в секунду. «Я слетел с катушек»,-говорит Роб. «Я готовил себя к драке с 1500 людьми. Я был готов вскочить в любую секунду.» Ставки были высокими для него. Он попал в «Сумерки», как он говорит, «по везению». И так как он подписал контракт, его несло по течению. Можно сказать, что его вели, ну или хотя бы направляли. «В принципе, все это время я просто бегал кругами, спустив штаны и развязав шнурки, и, как ни странно, не падал. До этого момента. Я подумал: «О черт!» Большинство людей проводит 15 лет, снимаясь в фильмах, которые никто так и не увидит. А я уже в Каннах.» В этот момент, перед тем, как волна нашей карьеры не превратилась в факты, стоит заметить, что именно неопытность Роба частично помогла ему заполучить роль Эдварда Каллена. Как утверждают авторы опуса «Сумерки и становление идола подростков 21 века», это оказалось основной причиной. «Стратегия маркетинга [студии] состоит в том, чтобы развить популярность Паттинсона до предмета потребления, произведенного и прорекламированного СМИ и маркетинговыми организациями.  Товаризация приняла форму перенесения притягательности Эдварда на популярность Паттинсона…То, что актер не был публично узнаваем, было использовано [студией], дабы переплавить реальных людей (актеров Саги) в сумеречных героев, таким образом делая их звездами.» Итак, момент после конца финальных титров и до того, как выносятся вердикты, стал моментом болезненного развода бескровного сердца Эдварда Каллена со мной, бьющимся сердцем Роба. Я и понятия не имело, сколько шли титры. Сначала была пауза, потом хлопок, за которым последовали другие хлопки, а затем аплодировать стал весь зал. Они ведь нам аплодировали? Или Дэвиду? А, может, Полу? Мне было все равно. Одно я мог сказать точно: они аплодировали не Эдварду. Хоть я и приводило в трепет другие сердца, очень немного вещей, людей или действий влияют так на меня. Императивное химическое явление под названием «борьба или бегство» [реакция организма, вызываемая в ответ на стресс – прим.пер.], вызванное замешательством и противостоянием, делают свое дело. Есть еще несколько подобных вещей: совсем недавно я учащенно забилось, когда Роб научился кататься на скейтборде. Но заставил меня трепетать совсем не очередной удавшийся трюк: как говорит Роб, это был тот абсурдный факт, что «меня могли оштрафовать на 800 миллионов долларов.» (Ведь вампиры не носят гипсов и не растягивают лодыжек.) И еще одним поводом к тому, чтобы чаще забиться, стал недавний поход в туалет. «Вчера я был так доволен собой»,-говорит Роб. «Я писал целых 4 минуты.» Синди, его мочевой пузырь, говорит, что это от жидкой диеты. Нас и скандалы интригуют, но, сетует Роб, сейчас они очень редки. «Однажды я пустил слух через Entertainment Tonight, что существует удаленная из «Сумерек» сцена секса, и никто даже не обратил внимания. Я подумал: «Что за чертовщина? Я же даю вам эту информацию!» Кстати, подобное стало особенно близко мне с тех пор, как мы переехали в Лос-Анджелес..мы жили в квартирном комплексе в Оуквудс (между Burbank и Голливудом на 101 улице), по большей части населенном одними отполированными актерами-подростками, которые весь день прохлаждаются у бассейна. Так же неудивительно, что это было там, где жил Скрич и где было снято его собственное секс-видео. Что еще может заставить меня забиться чаще, эти бесконечные потоки переработанного воздуха? Как с сожалением говорит Роб: «Ты пытаешься говорить обо всем как можно идеальное, но знаешь, что если ты не скажешь что-то глупое, за что люди сделают из тебя последнего козла, то это никому не запомнится. А если не скажешь ничего глупого, то кто-нибудь все равно додумает это что-то за тебя.» Вот, к примеру, возьмем девушку Роба, Кристен Стюарт. Она одна из немногих, кто заставляет меня биться очень часто. К счастью, наши отношения одобрены Сумеречным Индустриальным Комплексом. Как говорится в ранее означенном опусе «Сумерки и Становление»: «Фанаты, кажется, готовы принять романтические отношения, которые снимут его [Роба] с «рынка», но только если они перенесутся прямо на их любимых героев.» Так что сердце Кристен и я встречаемся почти каждый день. Но мы не поклялись друг другу быть вместе, пока смерть не разлучит нас. Роб недавно прочел об этом в одном таблоиде и подумал, что это до смешного глупо. «Недавно я видел журнал со всеми этими фото и там было написано, что я женюсь. И никто никогда не знает, что правда, а что нет»,- раздраженно говорит он. «Даже моя собственная мама позвонила мне, чтобы узнать, правда ли это.» Нет, не правда. По крайней мере, пока. Но правда в том, что Кристен всегда вызывала во мне что-то, чего не вызывали другие. Хотя Бог знает, что Роб был не промахом, когда дело касалось плотской любви, но даже когда он был в постели с другими, я оставалось за закрытой дверью. Когда он впервые приехал в Лос-Анджелес, то какое-то время развлекался в тесном кругу очень привлекательных женщин, которых он знал, и вместе они тусовались в таких местах, как Бар Бронсона, но Роб всегда сторонился часто взмахивающихся ресниц и выходил на улицу, чтобы покурить, натягивая капюшон на глаза.  Он писал песни для Кристен Стюарт. В то время я было наполнено тоской, способной довести меня до точки кипения, так что это были грустные песни, которые звучали так, будто могли стать продолжением альбома Van Morrison’а «Astral Weeks». «На самом деле»,-признает Роб. «Я просто пытался скопировать Van Morrison’а.» Иногда он исполнял эти песни на «открытых микрофонах», в таких местах, как «Pig ‘n Whistle» и «Rainbow Room», в основном для двух-трех «певцов» и, конечно же, официанток, которые, по его словам, были его единственными друзьями. Я все еще ностальгирую по тем временам, и мне становится так легко и приятно, когда я думаю, что если бы эта пара никудышных исполнителей и авторов заунывных песен, скулящих под «Hallelujah», или те официантки с оклахомскими акцентами и неплохими сиськами, знали, кем был Роб, ну или кем он станет...Интересно, знал ли он. После того, как «Сумерки» стали хитом, все изменилось. Как говорит Роб, все сорвалось с цепи. «Круг моих друзей сузился довольно быстро»,-говорит Роб. «Я хочу быть паразитом, а не наоборот.» Мы перестали гулять. Мы перестали петь на «открытых микрофонах». Теперь мое биение редко когда учащается. Теперь, когда Роб не ведет себя, как Эдвард, Эрик или кто-то другой, он живет как Гермит из Сильвер Лейк. Он просыпается и делает себе немного сока. Он несколько часов читает описания книг на Амазоне. Он готовит себе суп и внимательно изучает несколько сценариев. В основном это просто слова, свернувшиеся и безвкусные, как простоявшая весь день каша, засунутые в микроволновку перефразированные куски, выдернутые из других невероятных шедевров. Иногда я посылаю сильный импульс, когда что-то, что он читает, интригует меня. Как его следующая драма франко-либерийского режиссера Жан-Стефана Совари, последний фильм которого, «Джонни - Бешеный Пес», повествует о детях-солдатах из Конго. Новый фильм будет целиком сниматься в Ираке. Мы уезжаем туда в следующем месяце. Возможно, там, где вокруг летают пули, ну или хотя бы при возможности того, что пуля может пролететь мимо, я забьюсь сильнее. А пока, мы продолжим проводить свое время на заднем сидении машины, бездельничая на перекрестках и ожидая смены света сфетофора. Джефф спрашивает, нужно ли отвезти нас в какое-то определенное место, но мы не уверены. «Я никогда никуда не езжу»,-будничным тоном говорит Роб . «Я даже не знаю, где находится это «куда-то.» Перевод, корректировка - Alcorni специально для twilight-saga.ru. Полное или частичное копирование материалов сайта разрешается только при согласовании с администрацией и указании активной ссылки на источник и автора перевода. | |
| Категория: Статьи и Интервью | Просмотров: 1484 | Добавил: ♥Toриk♥ | Теги: | | Источник | |
|
| |
| Похожие новости:
| |
