Дэвид: На самом деле, я написал сценарий за шесть дней. Для меня это невероятно быстро. Причина в том, что книга, которая мне попалась, сама по себе очень кинематографична. Все дело в диалогах. Диалоги в книге потрясающи. И я просто переместил эти диалоги в фильм. В фильме они точно те же. Да и сама структура книги потрясающа. Все события происходят в лимузине, который движется вдоль 47-ой Стрит на Манхеттене в Нью-Йорке. И как только я уловил эту потрясающую кинематографическую структуру книги, сценарий появился очень быстро.

Роб: Это парень, уверенный в том, что живет в неправильной реальности. Таким я его видел, когда работал над образом. Здесь более важна сама идея, нежели персонаж.

Дэвид: Я понял это практически сразу после начала съемок. Роб передавал реплики практически идеально. (Робу): И я знал, что, возможно, на подсознательном уровне, но ты действительно понял своего героя.

Роб: Не знаю, что это было, но я почувствовал настоящую связь со своим героем очень быстро. Когда читал сценарий, я будто слышал голос, который подсказывал мне, что я действительно смогу с этим справиться. Это случилось буквально в тот же день, когда я прочитал сценарий. И я не знаю, почему.

Роб (Дэвиду): Вы не из тех режиссеров, которые говорят: «Я помогу тебе понять это!» Иногда подобное помогает, но чаще всего раздражает.

Дэвид: Я счастлив, счастлив, счастлив заполучить актера, у которого есть отличное понимание того, что он воплощает на экране. Приходиться чуть подправлять то тут, то там, но не много. Хороший актер приходит на съемочную площадку с собственным пониманием. Оно не обязательно должно находить словесное выражение. Тут важен подход. Именно так получилось с Робом. У меня не было необходимости управлять им, мы просто разговаривали на обычные темы.

Дэвид: Это даже жутко. Когда мы снимали сцены беспорядков на Уолл-Стрит, антикапиталистических демонстраций, в газетах появились сообщения о движении «Захват Уолл-Стрит». Происходило все практически одновременно, это так странно, ведь роман был написан 12 лет назад. Но он настолько современен. Описанное в нем происходило одновременно со съемками фильма. Мы не из-за этого взялись за его создание, но фильм стал невероятным дополнением ко всему, что происходило вокруг.

Дэвид: Я использовал зеленые экраны на окнах. И это было нормально, ведь фильм имеет некий сюрреалистический характер. Внутри лимузина картинки кажутся реальными, ведь только это вы и сможете увидеть – в результате получается весьма странная картина Нью-Йорка. Но, как я уже говорил, именно это вы и увидели бы. И появляется впечатление, будто Эрик Пэккер создал свой собственный мир внутри этого лимузина. И он вынуждает людей идти к нему и разделять одно с ним пространство. Он не идет к ним. Он использует силу своей власти, чтобы затянуть всех к себе.

Роб: Помню, когда работал над продвижением Сумеречных фильмов, практически в каждом интервью меня спрашивали, не боюсь ли я подцепить определенное клише. Конечно же, я боюсь, каждый актер боится подобного. Прошло три недели с тех пор, как я завершил работу над последней частью «Сумерек»… и теперь я в Каннах. Это невероятно. Если бы у меня была возможность на протяжении всей оставшейся карьеры сниматься в подобных фильмах, это было бы идеально.

Дэвид: Как для независимого кино, коим и является фильм, мы имеем возможность показать его всем желающим по всему миру. Но в Каннах мир приходит к тебе. Это как Эрик со своим лимузином. Канны – это мой лимузин! И я заставляю всех приходить ко мне.