Челси: прошу приветствовать Дженнифер Лоуренс! Привет, девушка!

Дженн: Это так волнующе!

Челси: Неужели? Ты нервничаешь?

Дженн: Я даже вспотела!

Челси: Он, должно быть, тоже вспотел, но совершенно по другой причине! Не могу поверить, ты во стольких боевых сценах участвовала в этом фильме. Ты стреляла из лука?

Дженн: Стреляла.

Челси: Как же ты научилась этому?

Дженн: Научилась стрелять? Меня просто учили тренеры олимпийского уровня. Разве не так учатся стрельбе из лука?

Челси: Так как тебе удалось впервые сделать это, ни в кого не попав?

Дженн: Я была в поле. Там не слишком много людей вокруг. Но я очень часто ранилась тетивой.

Челси: Когда натягивала ее?

Дженн: Да.

Челси: Вообще-то мне разок приходилось держать лук для фотосессии, и я кричала: «Да уберите от меня это!»

Дженн: То же самое и я чувствовала, когда все твердили, что это опасно, смертельно опасно. Хотелось сказать: «Так не подпускайте меня к нему!»

Челси: Я слышала кое-что действительно интересное. Ты действительно описалась от смеха?

Дженн: Ты писаешься в штаны от смеха, как все мамочки. Я же писаюсь, когда напугана. Вот в чем между нами разница! А еще когда нервничаю. Даже за кулисами бегала писать каждые пару минут. Думаю, твой персонал решил, что у меня диарея. Так что хочу все прояснить: я нервничала, никакой диареи у меня не было!

Челси: Мой персонал воняет, как диарея, так что не волнуйся! Приведи пример, когда ты описывалась от страха. Как это было?

Дженн: Да совсем чуть-чуть! Я ведь не водопадом писаю. Было просто: «Ааа», и все. А ты что, по-настоящему писала?

Челси: Да! С возрастом, чтобы добежать до туалета, мне иногда приходиться рукой придерживать свою вагину.

Дженн: Думаю, тебе следует тренировать свою вагину.

Челси: Имеешь в виду упражнения Кегля?

Дженн: Ну да! Я и забыла название, просто слышала, что существуют упражнения для вагины. Мой публицист сейчас с ума сойдет.

Челси: Как и твои родители, кстати. Они сейчас за кулисами, и я уверена, что просто в шоке из-за того, что здесь сейчас происходит. Давай поговорим о твоих братьях, ведь… Они нормально относятся к твоей известности, или…

Дженн: Да им все равно. Думаю, они даже не осознают, что вокруг происходит. Просто продолжают говорить, что я страшненькая. Будучи детьми, мы всегда друг над дружкой шутили. И вот однажды попали в супермаркет Whole Foods, там было много всяких журналов, на обложках которых я была, и я подумала: «Должно быть, меня все ненавидят!» Ведь складывается впечатление, что я отовсюду кричу «Вот она я!». А они мне: «Да нет, все ненавидят тебя, потому что ты страшная!» Но, думаю, так даже лучше.

Челси: Думаю, это нормально. Твои братья и должны говорить, что ты страшненькая. Они для того и созданы.

Дженн: Точно!

Челси: Ты еще с моими братьями не знакома!
Последнее время ты много путешествовала. Это был промо-тур? Чем ты там занималась?

Дженн: Да. Я просто стояла и ждала, пока все прекратят орать. Я на полном серьезе чувствовала, будто попала в одну из сцен фильма «Форест Гамп», где что бы ты ни сказал в микрофон, реакцией будет: «Аааа!». Что бы ни сказал: «Аааа!» Чувствовала себя, будто какой-нибудь парень из Бэкстрит Бойз.

Челси: Может быть, ты на самом деле парень из Бэкстрит Бойз.

Дженн: Может быть и так.

Челси: К тебе и правда подходил консультант для наркоманов? Да нет, это правда. Мне кто-то сказал, что так и было.

Дженн: А я вижу, ты знаешь все лучше меня. Не хочешь поделиться историей?

Челси: Ладно, давай начнем сначала. Так как прошел промо-тур?

Дженн: Нормально. Но скажу так: после следующего своего промо-тура, если такой будет, к тебе попадать я не хотела бы.

Челси: А ты отлично держишься!

Дженн: Да я просто много разных смотрю шоу.

Челси: Так, а сейчас серьезно. Это абсолютная правда. Сейчас я задам вопрос, на который ты сможешь ответить.

Дженн: Так это о том, как меня узнают на улице? Да ладно!

Челси: Каково же это, когда тебя постоянно узнают?

Все смеются

Дженн: Ой! Даже не знаю, что ответить!

Челси: Ну хорошо, давай перейдем к следующему вопросу. Ты и правда звонила Джоди Фостер? Пыталась посоветоваться с ней, стоит ли соглашаться на этот фильм?

Дженн: Да, звонила. Как только получила предложение, я начала размышлять, знаю ли кого-нибудь известного, чтобы посоветоваться, хорошая ли это идея. А она не ответила. Так что я теперь в каждом своем интервью упоминаю об этом, чтобы ей стало стыдно: «Спасибо огромное, что не поддержала меня!»

Челси: А что ты сделала? Оставила ей сообщение, а она не перезвонила?

Дженн: Да я не оставляю ей сообщений. Просто во всех своих интервью упоминаю об этом: «Я тебе звонила, а ты трубку не взяла!» Даже не знаю, может, это было просто ошибкой.

Челси: И кто же убедил тебя согласиться на роль?

Дженн: Моя мама, в немного странной форме. Она просто сказала, что я – лицемерка. У меня просто чудесная семья, правда. Просто до этого я снималась в индии-фильмах, и совершенно не горела желанием работать на студию. Я всегда говорила, что неважно, насколько масштабный фильм, имеет значение только сценарий, а также режиссер и сам персонаж. И мама сказала: «если тебе нравится сценарий и режиссер, но ты боишься масштабности проекта, ты просто лицемерка». И я признала. Что она подловила меня. И я просто сделала это.

Челси: И как, ты рада, что согласилась?

Дженн: Да, я уже видела фильм, и почувствовала такое облегчение! Ведь за время промо-тура увидела, как много людей его ждут.

Челси: А я и не знала, что ты была в промо-туре?

Леттерман: Актриса, ранее номинированная на Оскар, снялась в столь горячо ожидаемом фильме под названием «Голодные игры», который стартует в кинотеатрах в эту пятницу. Прошу приветствовать очаровательную Дженнифер Лоуренс!

Дженн: Привет!

Леттерман: Рад тебя видеть снова!

Дженн: Я тоже рада вас видеть!

Леттерман: Когда ты в последний раз была гостем у нас?

Дженн: Я бы сказала около года назад. Давненько уже не бывала.

Леттерман: Давненько. Так как ты?

Дженн: Хорошо. А вы как?

Леттерман: Да нормально.

Дженн: Да. Похоже на то, что все у вас нормально.

Леттерман: Знаешь, ведь этот фильм… ты же знаешь, во что ввязалась.

Дженн: Да, он большой, ведь так?

Леттерман: Фильм масштаба Джамбо, блокбастер настоящий.

Дженн: Где-то так.

Леттерман: Я тряслась на протяжении двух месяцев.

Леттерман: Как для актрисы, для тебя имеет значение, насколько успешным окажется фильм, или важен только опыт, полученный во время работы над ним?

Дженн: Я никогда не обращала особого внимания, насколько высоки кассовые сборы фильмов, в которых я снимаюсь. Сейчас же люди постоянно напоминают мне об этом, поэтому такая оценка появилась только сейчас.

Леттерман: А сейчас? Ты попробовала на вкус успех такого рода?

Дженн: Да нет, не думаю. Поначалу думала, что появится чувство: «Да! Это же франшиза!» Но затем задумалась… даже не знаю. Посмотрим!

Леттерман: Фильм основан на книгах. А всего существует три книги, да?

Дженн: Да.

Леттерман: Фильмов тоже будет три?

Дженн: Думаю, да.

Леттерман: О! Давай, дружище!

Леттерман: Итак, у тебя будет собственность на Луне.

Дженн: Это мечта!

Леттерман: Твоя жизнь уже изменилась, а фильм еще даже не стартовал. Но премьера уже была. Кто составляет основную аудиторию фильма?

Дженн: Множество девушек, очень преданных и голосистых. Но это действительно фильм для всех. Один из тех.

Леттерман: И когда они тебя видят…

Дженн: Они орут, да. И плачут. А одна упала в обморок.

Леттерман: От переизбытка эмоций?

Дженн: Даже не знаю, отчего. Иной раз и на себя подумаешь. Мы были на автограф-сессии, могли видеть различные реакции. Некоторые начинали кричать еще до того, как подходили, а затем сразу убегали.

Леттерман: То есть, они кричали и убегали.

Дженн: Мой самый любимый случай: ко мне подошли ребята, с ног до головы разодетые в снаряжение Китнисс… а затем, когда они встали в очередь… у них был настоящий шок, выглядели они крайне несчастными, будто говорили: «Не смотрите на меня, не говорите мне ничего. Просто делайте свою роботу». Если бы не все их снаряжение, я бы подумала, что они меня ненавидят. Но понимаете, ребята просто столько готовились: «Я встречусь с ними! Я встречусь с ними! Я встречусь с ними!» А попав в очередь, вдруг полностью закрылись.

Леттерман: Ты когда-нибудь могла подумать, что будешь так сильно влиять на людей?

Дженн: Нет. Нет. Это странности, которые необходимо просто принимать.

Леттерман: Когда ты посмотрела фильм… Это ведь невозможно, посмотрев фильм, видеть то, что все видят на экране. Ведь ты смотришь на себя.

Дженн: Да нет. Я – тролль. Я ненавижу себя! Каждый раз, когда смотрю на себя на экране, я вижу тролля. Не идите на фильм – я там тролль! Я считаю, что фильм превосходный, но они ошиблись, взяв меня.

Леттерман: Давай вернемся к твоей ненависти к себе.

Дженн: Что вы там пишите?

Леттерман: Да ничего. У нас еще достаточно времени…

Дженн: Вы выписываете все, что я в себе ненавижу, и что вы ненавидите во мне.

Леттерман: Ты должна к нам и на следующей неделе зайти.

Дженн: Это мой худший кошмар! Я попала на шоу Дэвида Леттермана, а он составил список того, что во мне все ненавидят! Пока нервничала за кулисами, я именно это себе представляла.

Леттерман: Я понимаю, ведь тоже не очень люблю на себя смотреть. Но в моем случае это понятно – выгляжу я не очень.

Дженн: Нет!!!

Леттерман: Ты очаровательная девушка и красивая актриса! И ты ходишь на все эти премьеры… кстати, спасибо, что не пригласила. Тебе надо вставать и говорить что-нибудь?

Дженн: Я была на пяти… или сколько там их было?

Леттерман: Я насчитал четыре.

Дженн: Четыре. На трех из них я присутствовала во время промо-тура. Это были грандиозные путешествия!

Леттерман: В чем суть красных ковровых дорожек?

Дженн: Это так страшно. Я нервничала так же сильно, как и сейчас. У меня гипервентиляция началась. И как только начинала давать интервью, я тряслась, словно чиуауа и писала. Боже, я только что рассказала, как описывалась на красных ковровых дорожках! … ну вот, еще пункт в список… нормальный человек в такую ситуацию не попал бы!

Леттерман: А знаешь, нам стоит видеться дважды в неделю!

Дженн: И когда мы выходили на красную дорожку, кто-то сказал мне втянуть живот, я была просто «в восторге». Потому что как только вышла из машины, выглядела вот так (показывает). И на половине снимков с дорожки я собранная, а вот на второй половине… я ж добиваю себя, выискивая в Гугле свои фото.

Леттерман: А как твоя семья? Родные тебя поддерживают?

Дженн: Нет! В смысле, да! (смеется) Они веселые! Перед выходом на красную дорожку я очень нервничала, и мои братья принялись кричать мне: «Выпей! Выпей!» А я думала: «Нет. Плохая идея». Но я сделала это, и закончилось все тем, что я описалась на красной дорожке. Так что они меня поддерживают во всех пониманиях этого слова.

Леттерман: Твои братья старше тебя?

Дженн: Да.

Леттерман: А как все было, когда вы были детьми? Как вы ладили друг с другом?

Дженн: Ну сейчас-то они говорят со мной. Раньше все строилось на применении физической силы. Сейчас же они очень поддерживают. Как тогда, когда мы решили, что возле моего дома сидит папарацци. И братья тут же захотели закидать их яйцами и помидорами. И я сказала: «Классно! Давайте сделаем это!» Я указала на какую-то припаркованную рядом машину и сказала: «Вот это папарацци!» Но это была неправда, я пошутила. Я не настолько знаменита, как думаю.

Леттерман: Так ты со своими родными дралась?

Дженн: Да! У меня шрамы по всему телу! Самое интересное, что они дрались между собой за то, чтобы со мной подраться. И когда я однажды попросила брата поиграть со мной в детский бейсбол, закончилось все тем, что он меня привязал и начал бросать в лицо теннисный мячик. И тогда пришел другой мой брат, отогнал его, а затем сам меня побил. А когда я однажды занималась гимнастикой, делала упражнение, когда нужно закинуть ноги над головой – сейчас я бы так не смогла сделать – они привязали меня за ноги, намазали арахисовым маслом все лицо и притащили таксу, а у нас было три собаки, и все они принялись лизать мое лицо. Парни же закрыли дверь, заперли меня в подвале вместе с собаками. Это был ужас! Но сейчас – и это карма – я хожу на ток-шоу и рассказываю всем об этом! Я победила!

Леттерман: Мне придется сделать два звонка, Дженнифер. Первый будет в Международную амнистию, второй – Дику Чейни. Потому что нам ведь как-то нужно возместить ущерб от пыток маленькими таксами.
Сейчас я с большим нетерпением жду фильм.

Дженн: Вы тоже разделяете всеобщее волнение?

Леттерман: Да! У меня чувство, что я хочу большего. Я хочу увидеть фильм. Твой персонаж похож на тебя?

Дженн: Нет.

Леттерман: О.

Дженн: У меня противоположное мнение по этому поводу. Ведь никто бы не захотел смотреть на нас, идиотов, прыгающих по деревьям, стреляющих друг в друга. Народ, это хороший фильм! Боже, меня же уволят!

Леттерман: Да все хорошо! Не думала насчет рецепта на какой-нибудь препарат? Ну, хоть на маленькую дозу? Миллиграмм пять?

Дженн: Дэвид Леттерман посоветовал мне принимать лекарства!

Леттерман: Дженнифер, давай сейчас посмотрим клип. Расскажи, что мы в нем увидим?

Дженн: Что?

Леттерман: Я попросил рассказать, что мы увидим в этом клипе.

Дженн: Ой, извините!

Леттерман: Я ж не смотрел его!

Дженн: Я ж даже не знаю, что рассказать! Хотя нет, знаю!

Леттерман: Это такой способ обольщения?

Дженн: Извините! В ней Стэнли Туччи берет у меня интервью перед Голодными играми

Леттерман: Итак, смотрим: Дженнифер Лоуренс в «Голодных играх».

Цезарь: Насчет твоей сестры. Я думаю, все были тронуты, когда ты вызвалась заменить ее. Она пришла проститься с тобой?

Китнисс: Да. Пришла.

Цезарь: Пришла… И что же ты сказала ей на прощание?

Китнисс: Что я попробую вернуться. Попробую победить ради нее.

Цезарь: Ну конечно. Конечно, попробуй. Дамы и господа, с нами была Огненная Китнисс из Дистрикта-12!

Леттерман: Книги были настоящим бестселлером, и значит – люди знают, что будет происходить в фильме? Это соревнования? И постапокалипсический мир?

Дженн: Да. Это мир будущего. Вы точно уловили всю суть! Это постапокалипсический рассказ! Дети возрастом от 12 до 18 избранны для участия в телевизионной смертельной битве.

Леттерман: И, если они выиграют, их ждет масса наград, внимания. Жизнь их и их семей изменится?

Дженн: Да. Им и их дистриктам дадут больше еды. Ну и они будут жить.

Леттерман: Где снимали фильм?

Дженн: В Северной Каролине.

Леттерман: И как долго длились съемки?

Дженн: Около четырех месяцев. Ну и месяц пошел на тренировки перед съемками, ведь мне не хватило.

Леттерман: Люди хорошо к тебе относились?

Дженн: Да!

Леттерман: Вы сиквелы снимали одновременно?

Дженн: В каком смысле?

Леттерман: Ну, к примеру, Джонни Депп снимает все свои фильмы с пиратами одновременно…

Дженн: А! Нет, мы так не делали. Подобного я бы не пережила. Я уже через пару недель выдохлась, была постоянно уставшая, меня все болело. Если бы они приперлись в мой трейлер со словами: «Мы начинаем съемки второго фильма!», я бы принялась ныть, что меня все болит и я устала.

Леттерман: Хотел бы я это увидеть! А был выбор? Ты ведь не обязана сниматься в фильмах?

Дженн: Да, наверное, не обязана.

Леттерман: Ну ничего, думаю, все будет в порядке! Я буду на это надеяться! До встречи! Было очень приятно встретиться с тобой!

Дженн: Спасибо! Извините, но у меня ладонь вспотела.

Леттерман: Ничего страшного. Дженнифер Лоуренс и «Голодные игры»!

Джош: «После уроков» нельзя даже сравнить с каким-то другим фильмом, потому что… эта птичья трель… Я имел в виду словесные излияния))
Кинзи: Действительно, птичий щебет.
Джош: Да она орёт так… (К птице) Ты орёшь, грубиянка. В любом случае… она подслушивает.
Кинзи: Давно уже…
Джош: … и постит в твиттер)) (зд. игра слов: tweet –щебетать (о птицах), и twit – постить в твиттере)

Кинзи: Привет! Мы сейчас здесь разговариваем с Джошем о так называемых BFF (bffl – сокр. от "best friend for life” – лучшие друзья навек»)
Джош: Лучше говорить – biffles (Джош говорит "biffles”, потому что при произношении "bffl” звучит как "biffles”)
Кинзи: Да, ты используешь в разговорах аббревиатуры?
Джош: Погоди минутку, я стараюсь их не использовать, по-возможности. Что-то есть женственное в том чтобы написать OMG или LOL, или смайлить постоянно… Хотя, мы не можем без смайлов! Смысл того, что ты говоришь частенько меняется от того используешь ты смайлы или нет. Сокращения типа: OMG и LOL – стараюсь избегать, так как, думаю, это фальшиво.
Кинзи: Мне как-то рассказывал друг, что мама прислала сообщение: «Твой отец умер. LOL» Он ей: «Зачем ты поставила LOL? Это значит, что ты громко смеёшься!» А она: «Я думала, что LOL означает «сильную любовь».
Джош: упс!
Кинзи: Ты довольно продвинутый человек в плане технологий, ты есть во многих социальных сетях, не трудно держать связь со всем этим?
Джош: Да я слежу за технологиями, даже люблю свои плей-листы, подписчиков… Они так редки! Люблю слушать музыку онлайн, вставил наушники и вперёд – классно!
Кинзи: Это здорово слушать музыку онлайн…
Джош: Да, в этом смысле я поддерживаю технологии.
Кинзи: У тебя раньше был PlayBook.
Джош: Да! Такая классная штука, компактная, со встроенной камерой сзади, так что можно снимать с любой точки…
Кинзи: В общем, можно скайпить круглые сутки!
Джош: Я за гладкий экран (ёмкостный, как в i-Pod – прим.перев.). Мне так это нравится! Я даже не буду смотреть на другой. У меня поломалось куча тач-фонов из-за того что «тыкал» в них всякой дрянью, но сенсорное стекло избежало этой участи. Я уже не говорю про гладкий сексуальный дизайн.
Кинзи: Мне очень понравился фильм «После уроков».
Джош: Мне тоже.
Кинзи: Очень современный фильм, прям про то, что мы говорили тут. Я знаю, что Джозеф Кан снимал клипы для Backstreet Boys. Расскажи мне немного о том, каков был его настрой на фильм?
Джош: Джозеф снимал фильм, который был бы понятен для молодого поколения, живущего в твиттере, фейсбуке, википедии, гугле. Это комедийный ужастик, но в нем есть что-то большее… Похоже на социальные сети, где все заперты в этом мире. «После уроков» нельзя даже сравнить с каким-то другим фильмом, потому что… эта птичья трель… Я имел в виду словесные излияния…
Кинзи: Действительно, птичий щебет.
Джош: Да она орёт так… (К птице) Ты орёшь, грубиянка. В любом случае… она подслушивает.
Кинзи: Давно уже…
Джош: … и постит в твиттер))