Ведущая: Привет, Роб, приятно с тобой познакомится.

Роб: С вами также.

Ведущая: Возможно, тебя уже многие спрашивали об этом, но тебе было легко сниматься в постельных сценах, учитывая, что можно было стать к Кристен чуточку ближе, или все же сложно потому, что тебе приходилось защищать ее, быть для нее кем-то на подобии щита для остальных членов съемочной команды: «Нет, не смотрите на нее!»?

Роб: В некотором смысле да. Кристен намного проще в своем теле, ей нужно что-то около 3 секунд, чтобы прийти в форму потому, что сама она весит где-то 20 фунтов (9 кг, коронный юмор Роба – пр. пер.) Так что для нее достаточно будет просто пройтись – и все будет как нужно. А я пытался притворяться, занимать те позиции, в которых я больше всего напрягаю свои мышцы: «Я просто пытаюсь прикрыть Кристен!» Да, мне кажется, меня это смущало больше. Я не знаю, что может быть более уязвимым.

Ведущая: Ты говорил об этой напряженной сцене с оборотнями, в которой все нападают друг на друга. Что происходило непосредственно во время съемки? Что находилось спереди вас?

Роб: Что-то вроде подушки, нужно было мотать ею во все стороны. «А-а-а, отстань от меня!»

Ведущая: Последняя подушка пошла в ход!

Роб: Все приходилось имитировать самому, было весело.

Ведущая: Теперь я дам слово Ребеке, победительнице нашего конкурса.

Ребека: Большое спасибо! Стефани Майер описывает Эдварда как идеальную личность и фанаты считают тебя этим идеалом. Ты чувствовал давление на протяжении всех фильмов потому, что изменил персонажа по сравнению с тем, каким хотят его видеть фанаты и как его описывает Стефани Майер? Было легко на протяжении создания всех фильмов или тебя критиковали?

Роб: С одной стороны легче, с другой – нет. В самом начале тебе приходится играть против кого-то, ведь все думают, что он – совершенство, а я сыграю его совсем не безупречным. Но так как он описан истинным джентльменом и бла-бла-бла, он никогда не доходит до ручки, не злится, очень редко – это ограничивает искусство, не позволяет поступить так, как это делается в нормальных фильмах. В этом ты не можешь повторяться. Он- чувствительный пассивный герой, это сложно, не похоже на драму. В этой части я работал с Биллом. Мне хотелось добавить много моментов: драку с Джейкобом в начале или что-нибудь подобное, чтобы постоянно бить Джейкоба. Я с ума сходил. Но этого не было в книге, поэтому, стало сложнее, когда я приступил к этой части.

Ребекка: Как ты готовишься к напряженным сценам? Таким как рождение Ренесми, старания привести Беллу к жизни. А так же как ты успокаиваешься, чтобы подготовиться к следующей сцене?

Роб: Рождения – первая сцена, во время съемок которой я нервничал, не принимая ко вниманию весь первый фильм. Когда мы снимали, у нас были 6-7-минутные дубли, которые постоянно повторялись. Такого обычно не делают, обычно снимают короткие дубли. Так что мы начали с момента, в котором начинаются роды, до самого конца фильма – и все это на протяжении одного продолжительного дубля. Там не было диалогов, или чего-нибудь такого, мы просто повсюду перемещались в пространстве. Но это было хорошо потому, что как правило, ты остаешься неподвижным на протяжении всей сцены, а тут была возможность делать что-то, причем довольно долго. Было довольно весело. Но готовиться к этому? Мне кажется, это не естественный способ. Но в этой сцене было легко потому, что у Кристен на голове располагалось хитроумное изобретение, кукольное тело и живот в три раза больше, чем у нормальной беременной женщины, ноги как спички и везде кровь, а она в лохмотьях. Поэтому, когда я зашел на съемочную площадку, было не сложно играть, все действительно выглядело ужасно. Да, было просто.

Ведущая: Том Дикен, диджей на радио 1 хочет задать тебе вопрос своего радиослушателя: «Тебя часто просят укусить? Кого из знаменитостей ты хотел бы попросить укусить тебя?»

Роб: Люди не часто просят купить меня (оговорочка) укусить меня. Но время от времени это случается, не знаю почему. Кого из знаменитостей? Не знаю, наверное того, кто точно бы не хотел этого делать… как … не могу придумать… наверное, какого-нибудь политического деятеля, который воспринимал бы меня серьезно.

Ведущая: Какие вампирские свойства присущи тебе?

Роб: Я немного сплю, но мне очень бы хотелось. Не знаю, что со мной не так. Я сплю примерно 4 часа в день.

Ведущая: Я спрошу, твои друзья называют тебя РПатц?

Роб: Нет, слава богу!

Ведущая: Что бы ты сделал, если бы они называли тебя так?

Роб: Мне кажется, они даже не знают, что значит это имя.

Ведущая: Правда? Сейчас все знают, что ты – РПатц.

Роб: Я бы хотел узнать, кто начал это делать.

Ведущая: Наверное, желтая пресса.

Роб: Знаю, почему они из всего пытаются сделать шутку, у меня проблемы с принятием себя всерьез.

Ведущая: Так ты не доходишь до того, чтобы называть Кристен КСтю?

Роб: Нет. Я говорю, а потом внезапно осознаю: «Нет!»

Ведущая: «Что ты делаешь?!»
Полмира влюблено в Эдварда. Я это поняла, когда недавно была на сумеречной конвенции. Типа: «Что вам нравится в этом фильме?» - «Эдвард!!!»

Роб: Никто не может объяснить, почему.

Ведущая: Так вот я собиралась спросить тебя, а ты определил почему? Что особенного в твоем герое?

Роб: Я не знаю. На самом деле я не думаю, что дело в самом герое. Думаю, здесь больше дело в их отношениях, нежели просто в герое. Книги были написаны от ее лица, так что... Это то, как она видит его и то, как люди этим проникаются. Я так думаю, но я отстал от людей годы назад. На первой конвенции кто-то сказал, что дело в том, как он ее любит, и я сказал: «Ну да, в этом есть смысл». Но по большей части это выглядит так: «Почему вы его любите?» - «ААААААА!!!!».

Ведущая: Ну и в конце немного отвлечемся. Тебе нравится «Siamese Dream» группы Smashing Pumpkins?

Роб: В некотором роде. Но... Я никогда не был большим поклонником Smashing Pumpkins. Это ужасно, потому что каждый, кто об этом спрашивает, говорит: «Ты о чем говоришь? Все любят Smashing Pumpkins». Мне нравятся три их песни.

Ведущая: Какие?

Роб: Я не могу вспомнить, как они называются.

Ведущая: Ок. Спасибо огромное, Роберт, было приятно встретиться.

Роб: Спасибо.