Главная » 2014 Ноябрь 28 » Джулианна Мур: Тем, кто я есть, я обязана... веснушкам
21:58 Джулианна Мур: Тем, кто я есть, я обязана... веснушкам | |
 Джулианна Мур: Тем, кто я есть, я обязана... веснушкам. Одна из самых значительных актрис современности. Номинант «Оскара» и лауреат Канна, Берлина и Венеции. Мама. Жена. Дочь. Гражданский активист. Автор детских бестселлеров. Человек, занятый главным. Встреча с Джулианной Мур, про которую хочется знать все подробности.«Есть, наверное, хотите? Вы ведь из Нью-Йорка ехали!» Она появляется будто ниоткуда на сонной улице крошечного курортного Монтока, рядом с рестораном «Кухня Джони», где я сижу на белой скамейке у длинного белого деревянного стола. Мимо меня проплелись две пары на пляж, в том же направлении девочка лет десяти протащила собаку, упирающуюся, как ослик, проехали двое мальчишек на велосипедах… И за 10 минут больше никого. Только теплый ветер, солнце, недалекие дюны. И тут она. Ниоткуда. В шляпе, прикрывающей лицо, и солнечных очках («сгораю до помидорности!»), в легком светлом платье без рукавов, совсем без косметики, но во всем великолепии миллиарда своих веснушек и огненной агрессии длинных рыжих волос. Я не успеваю даже воздуха глотнуть, чтобы ответить, что, вообще-то, я ехала из Лондона, а она уже бросает холщовую сумку на скамейку, бежит к стойке, заказывает нам две порции лучшего, что есть у здешней «гастрономической совратительницы» Джони (тушеная курица с коричневым рисом), тут же платит (не дай бог, я ей потом не позволю), садится напротив меня со стаканом имбирного безалкогольного коктейля со льдом и наконец расслабленно выдыхает.Оказывается, Джулианна Мур стремительна. Судя по ее ролям, она серьезна и вдумчива, глубоко чувствует и искренне сопереживает. А она в первую очередь невесома и стремительна. И еще бела до прозрачности и сложена крайне деликатно. Когда я говорю, что у моей старшей дочери тоже веснушки, она забрасывает меня вопросами: по всему ли телу, может ли она загорать, не дразнят ли ее в школе, не комплексует ли она из-за них… Я удивляюсь: разве четырежды номинант на «Оскар» до сих пор переживает из-за веснушек? Странное дело, но именно с этих легкомысленных веснушек и начинается наш вполне серьезный разговор Дж. М.: Дело в том, что они делали меня другой. Другой, чем все остальные. Рыжей вороной. Все детство. А это непросто – подростком хочешь быть как все, носить то же и танцевать так же. А тут это: ты иной. Но фокус в том, что то, что делает нас иными, делает нас. Так что я говорю о веснушках, потому что им я обязана тем, кем стала. Собственно, я поэтому и книжку эту написала*. Отчасти про свое детство. Psychologies: Да, «Веснушчатая клубника», серия детских книг, бестселлер. Дж. М.:Вот про это – про девочку, которая так отличается от сверстников и вынуждена доказывать, что она не хуже их. Вообще-то, восхищаюсь я другой рыжей и веснушчатой героиней – Пеппи Длинныйчулок. Но она именно что героиня. А я писала книгу про обычную девочку, которая не обладает Пеппиными сверхспособностями. Я писала книгу по психологии для детей, если хотите.Честно говоря, я не верю, что внешность что-то определяет. Если ты не модель, конечно… Дж. М.: В конкретных событиях жизни – нет. Но, извините, в нашем формировании наша внешность имеет огромное значение… И тут глупо лицемерить. Это я вам говорю как дочь военного, за 10 лет сменившая 9 школ. Папа был военным судьей, мы жили действительно по указаниям его руководства – куда его направят, туда и мы. Мы переезжали с места на место, с базы на базу, 23 раза до моих 18 лет! И в каждом новом месте иначе одевались, иначе говорили и танцевали – а это важно, когда тебе 14! Мне надо было приспосабливаться к новым нравам и устоям каждый год. Это сделало меня гибче, да. И показало, что, несмотря на все различия, люди везде одинаковы. Но я неизменно оказывалась иной везде. В какой-то степени мне нужно было преодолевать и эти веснушки, как я преодолевала прежние манеры и прежние привычки. Неужели вы считаете, что это не формировало меня?Я просто не верю в определяющее значение внешности. Дж. М.: А я верю Оскару Уайльду, который утверждал: только самые поверхностные люди не судят по внешности! В том смысле, что внешность не только проявляет в нас что-то, но и что-то в нас задает. Особенно в юности. Я тут заметила, что моя дочь, ей 13, становится… черт, да настоящей красавицей! Заметила и, скажу честно, струсила. Потому что ей тоже предстоит преодолеть диктат внешности. И проявить зрелость, чтобы не стать ее рабом. Мне эти проблемы не знакомы – я никогда не считалась бесспорной красавицей.Вот как раз хотела спросить про детей. Обычно мы, родители, переживаем их подростковый возраст как испытание или кару господню. Дж. М.: У нас пока все терпимо. Ни бунтов, ни скандалов. Понимаете, я все это время – с их рождения – переживаю ощущение… благословленности. У меня есть дети! Есть! Дети! Знаете, до встречи с Бартом (Барт Фройндлих, кинорежиссер, муж Джулианны. – Прим. ред.) я много лет прожила в браке. У нас с первым мужем не было детей. Но и до первого брака, задолго, я всегда знала, что у меня будут дети. Я всегда верила в семью. Возможно, из-за того, что выросла у своих мамы и папы, которые познакомились в 12 лет и с тех пор не расставались… В семье, которая все время переезжала и потому держалась одной командой – мы правда были очень близки. И когда я наконец встретила человека, который был готов стать моей командой, Барта, у меня появилось чувство… исполненности. А когда родились дети, сначала Кэл, потом Лив, я ощутила… да, какое-то благословение. Будто я наконец совпала со своим подлинным «центром». И потом… дети делают нас терпеливее. Поначалу ведь у них все медленно, первые шажки, обучение таким простым вещам. Мне говорят: это так изматывает, – а я считаю, совсем нет, просто это замедление твоего времени. Понимаете… Нас готовят к несчастьям, готовят оказывать им сопротивление, противостоять. Но кто когда готовил человека к счастью? И мы совсем не умеем его распознавать. А я распознала. И с тех пор вся моя жизнь подчинена нашей «команде». И Барт, и я стараемся больше работать летом – чтобы если уезжать, то всей семьей. Учебный год – это неотменимо, всегда в Нью-Йорке. Лето всегда здесь, в Монтоке. В этой рутинности я вижу прочность. А что еще нужно детям, кроме ощущения прочности их жизни? Может быть, следовательно пока у нас все тихо. И, между прочим, Калеб, например, в 16 лет взрослее, чем я была в 16 лет. У него есть девушка, у них серьезные отношения. Не то что у нас в их возрасте – разве что танцы… Но у нас все строго. Калеб знает, что я могу заглянуть на его страницу в «Фейсбуке». Потому что, черт возьми, не может быть никакого privacy в 16 лет! Хотя… В нашей семье все получилось как в моей: один родитель давал деньги и покупал что-нибудь прекрасное, а второй запрещал. Папа мне давал 50 долларов и запрещал сегодня выходить из дома, а мама говорила: сходи в кино на Бергмана, но денег сегодня не проси. У нас то же. Хотя я и помешана на дисциплине, до идеала нам далеко.Но все-таки у вас не самая обычная семья. Муж моложе вас на 10 лет, первый ребенок родился, когда вы были уже во вполне зрелом возрасте… Дж. М.: Да нет, у нас обычная семья. В смысле, у нас все произошло без всякого плана, естественно. Мы познакомились с Бартом, и я вполне отдавала себе отчет в нашей разнице в возрасте… Но потом наши отношения развивались, и возраст перестал иметь значение. Потом мы стали жить вместе. Потом родились дети. И возраст по-прежнему не имеет значения… Если несешь друг за друга ответственность… нет, конкретно возраст значения не имеет. А дети – разве важно, когда они родились, если по-настоящему важно, что они родились и с тобой?* Книга Джулианны Мур «Freckleface Strawberry» (Bloomsbury Juvenile US) вышла в 2007 году. Продолжение последовало в 2009 и 2011 году. Поиск информации Mariela специально для twilight-saga.ru. Полное или частичное копирование материалов сайта разрешается только при согласовании с администрацией и указании активной ссылки на источник и автора перевода. | |
| Категория: Голодные игры | Просмотров: 561 | Добавил: Mariela | Теги: | | Источник | |
|
| |
| Похожие новости:
| |
