Главная » 2011 Август 26 » Мovieline: Сэм Райли рассказывает о «Брайтонском леденце» и его тяжелом пути к фильму «На дороге».
09:31 Мovieline: Сэм Райли рассказывает о «Брайтонском леденце» и его тяжелом пути к фильму «На дороге». | |
 В далеком 2007 году Сэм Райли ворвался на экраны со звездной ролью, которая была высоко оценена критиками, в фильме «Контроль». Готовый покорить берега США, Райли снялся в двух фильмах с интригующим содержанием – «Франклин» с Райаном Филиппом и Евой Грин и «13» с Рэем Уинстоуном, Микки Рурком, Джейсоном Стэтхэмом, Майклом Шенноном и Александром Скарсгардом. Эти фильмы, не смотря на ожидания, прошли незамеченными, вне зависимости от того, как все предвидел Райли. В итоге, это немного замедлило стремительный путь Райли в пантеон международных знаменитостей. Это не отпугнуло актера. Он сыграл роль Пинки Брауна в адаптации известного в 30-х нуар триллера Грехама Грина «Брайтонский леденец» под руководством режиссера Роуэна Жоффе. Помимо этого он сыграл потенциально роль всех времен: Сэл Парадайз в адаптации книги «На дороге», которую все невероятно долго ждали. Вместе с ним в этом фильме сыграли Гаррет Хедлунд и Кристен Стюарт. Райли позвонил нам из своего сада в дождливом Берлине, чтобы обсудить, что привело его к «Брайтонскому леденцу», насколько тяжело было претворять в жизнь своего героя, и почему он чуть было не отказался сниматься в «На дороге». У тебя было очень интересное развитие карьеры в очень короткий промежуток времени: огромный успех в «Контроле», а затем «Франклин» и «13» - два фильма, которые выглядели потрясающе в виде сценариев, но в итоге прошли незамеченными. Этот опыт как-то повлиял на твое решение сниматься в «Брайтонском леденце»? Это была последняя работа, которую кто-либо собирался мне предложить, так что мне пришлось за нее взяться! (Смеется) У меня есть какие-то внутренние убеждения, правда, я не очень точно знаю какие именно. Если мне везет, то я выбираю то, что хочу. Если кто-то хочет меня заставить что-то делать, то я делаю то, что может быть мне интересно или отличается от того, что я ранее делал. Если в итоге ничего не выходит, ну значит не судьба. Это, конечно, немного, меня смущает. Но я никогда не заставлю себя согласиться есть индейку, если знаю, что она по вкусу напоминает кусок дерьма, а затем удивляться, что все мне говорят, ну ты знаешь? Я думаю, я требовательный. В таком случае, каким оказался «Брайтонский леденец»? Он был тем, что ты выбрал сам или кто-то заставил тебя в это ввязаться? Сценарий был послан всем актерам мужчинам в возрасте от 16 до 30 лет. Это стандартная процедура. В своей карьере я на той стадии, когда я совершенно точно не звоню кому-то, чтобы попросить себе роль. Я прочитал сценарий, я знал оригинальную историю, роль была главной, что довольно большое везение – довольно-таки заманчивое предложение для начала. Это даже восхитительно. Это было опасно, что хорошо. Да и люди, о которых говорили, что они тоже в этом участвуют, подогрели мой интерес. Знакомство с Роуэном еще больше укрепило меня в моем решении. Я думал, что он действительно знает Грэхэма Грина задом наперед, у меня на этом был некий заворот, так что это было что-то вроде, «Давай сделаем это». Зная, что оригинальный роман любим среди читателей, и то, что первая адаптация была сделана на высоком уровне, были ли у тебя сомнения по поводу этой роли? Хочу ли я сыграть Пинки Брауна из гриновского «Брайтонского леденца»? Конечно, хочу. Черт, даже если все буду говорить, что Ричард Аттенборо (играл Пинки в первом фильме) и оригинальный фильм просто великолепны. Конечно, они великолепны. Но, к сожалению, такое происходило миллион раз. Я думаю, я слишком самоуверен. (Смеется) Я бы не стал сниматься еще раз в «Лоуренсе Аравийском», но, я думаю, не многие люди видели оригинальный «Брайтонский леденец». Очевидно, что кинокритики, несомненно, должны были и наверняка видели этот фильм. Но большинство людей не имеют о нем ни малейшего представления. К тому же Жоффе перенес действие фильма в настоящее время, и это относит его далеко от оригинала. Вы на самом деле адаптировали роман по-своему, а не переделывали фильм. Что есть, то есть. Мы совершенно точно не делали одно вместо другого, наш фильм отличается. Я не помню, что бы Ричард Аттенборо в оригинальном фильме называл кого-нибудь пиздой (примечание мое: там слово cunt в оригинале, глупо заменять его влагалищем, потому что вряд ли Райли имел в виду это слово). Не знаю, вошло ли это в окончательную версию фильма. Наша версия очень отличается, все происходило тогда, мне хотелось оставаться в игре. Я очень благодарен за это. Ты говорил, что ты разборчивый. Как это согласовывается с твоим желанием «оставаться в игре»? Самый первый мой фильм был подобен разорвавшейся бомбе. Впервые я увидел себя на экране на Каннском кинофестивале в окружении 600 человек. Как только мы вышли, из наших задниц валил дым. Это было невероятно (говорит с французским акцентом) быть новой звездой. До этого у меня была музыкальная группа, и люди думали, что мы сможем прорваться, а мы не смогли, так что я очень волновался. К тому же, кино меня всегда очаровывало, я всегда следил за ростом людей в их карьере. Как появляются новые многообещающие актеры, которые снимаются в великолепном фильме, а затем, возможно от отчаяния, снимаются подряд в пяти фильмах за одни год; индейки одна за другой, затем пара достаточно хороших фильмов, и вот всех уже тошнит от тебя. Бим, бум, бам и все закончилось. Иногда, в течение недель или месяцев я думаю, «Правильно ли я поступаю? Может мне следует просто работать, ради всего этого. Только ли от меня зависит ход моей карьеры или от типа фильма, который я выбираю. Никто не будет сожалеть дважды». У меня есть теория, что я кое-что должен тому, что получил шанс в 26 лет стать актером в таком замечательном фильме, получить роль, о которой все только могут мечтать, некоторые работают по 20 лет, чтобы получить такую роль. Я могу проработать еще лет 30, и такое больше никогда не повторится. Я это прекрасно осознаю. Я хочу работать до тех пор, пока я могу говорить, ходить и двигаться, и я на это способен. Но я хочу делать это на своих условиях, до какой-то степени. Я думаю это очень самонадеянно. Я говорю нет некоторым вещам. Я не всегда уверен, что прав, но обычно я хорошо знаю, «Нет, я бы не хотел видеть себя в этом, я бы не хотел пойти туда и работать. Я не хочу говорить эти диалоги». В «Брайтонском леденце» ты снимаешься вместе с Хелен Миррен и Джоном Хертом, двумя великими актерами, которые уж точно делают все по-своему. Ты почерпнул что-то для себя в том, как они строили свои карьеры? Они, несомненно, поступают по-своему. И они это заслужили. Это странно. Я вот недавно кому-то говорил, что когда ты снимаешься в сцене с Хелен Миррен или Джоном Хертом, то ни в коем случае нельзя думать, что ты снимаешься в сцене с Хелен Миррен или Джоном Хертом. Нельзя думать, «О, Боже мой, они великолепны». И я это знаю, я ведь должен наводить на них страх, это моя задача. Но я смотрю на них между съемками, как они ведут себя в буфете, или как им приходят идеи об их внешнем виде в гримерке. Может он хочет, чтобы у него был здесь платок, и почему платок должен быть здесь. И почему Хелен Миррен выбрала ту или иную сумочку. И ты думаешь, «Черт, они думают обо всем». Это удивительно. И даже то, как они ведут себя со съемочной группой. Все те, кто знаменит и очень хорош, оказываются также любезны, как и все остальные, с людьми, которые делают создание фильма возможным, съемочной группой. Но они, очевидно, исключение. Я уверен, есть очень сложные и успешные актеры, но я таким быть не хочу. Когда я работал с Рэем Уинстоуном, я почерпнул от него не совсем то же. Я смотрел его фильмы, и я впитывал как можно больше: и плохое и хорошее. Но это просто его способ представления себя миру, который я признаю, или стремлюсь или еще что-то. Было бы здорово быть таким же успешным и клевым. После «Брайтонского леденца» ты снимаешься в другом многообещающем проекте по литературной классике – «На дороге». Прекратите об этом твердить! Прекратите! Что привело тебя к этому фильму? Уолтер Саллес видел «Контроль». Я думаю, он просмотрел кучу людей, каждый молодой человек, которые интересуется актерской карьерой, хотел бы в этом поучаствовать. Я ходил на прослушивание с Гарретом Хедлундом, который был уже утвержден. Это было три с половиной года назад. Все шло к тому, что фильм начнут снимать, а затем ничего. Мы ничего не слышали, все исчезло. Затем полтора года назад мой агент позвонил мне и сказал, «Съемки начнутся через два месяца, ты будешь сниматься в течение шести месяцев по всей Америке. Начинай работать над акцентом, позвони репетитору». Знаешь, я чувствовал, что мне не дали возможности даже сказать, «Ну…». Вот, что я думал: я не был уверен, я был напуган, я только что женился и не хотел уезжать на шесть месяцев. Но это был один из тех безумных счастливых моментов. Это мечта для молодого актера сыграть еще одну икону за такой короткий промежуток времени. Груз был просто невероятный. Все актеры просто застряли в этом, и мы старались сделать это как можно беззаботнее и веселее, без мыслей вроде, «Черт, Джонни Депп мог бы играть мою роль. И Брэд Питт. А Керуак хотел, чтобы вообще играл Марлон Брандо». Никто до этого не мог этого сделать. В первый день съемок шел такой сильный дождь, что мы не смогли снимать. Все шло к тому, что этому не суждено случиться. И затем было очень много подобных дней, когда снимать было очень тяжело для всех по разным причинам, особенно для Уолтера, и для тех, кто провел там все шесть месяцев. Это битва, которую мы все прошли. Но ведь такая же битва была, чтобы снять «Апокалипсис сегодня», и «Беспечный ездок», так что… держим кулачки. Перевод, корректировка - OlikPolik специально для twilight-saga.ru. Полное или частичное копирование материалов сайта разрешается только при согласовании с администрацией и указании активной ссылки на источник и автора перевода. | |
| Категория: Статьи и Интервью | Просмотров: 800 | Добавил: simonchik | Теги: | | Источник | |
|
| |
| Похожие новости:
| |
