Главная » 2011 Август 2 » The Jewish Chronicle: Крис Вайтц: Меня вдохновил мой отец-беженец
18:43 The Jewish Chronicle: Крис Вайтц: Меня вдохновил мой отец-беженец | |
 Крис Вайтц вполне мог бы воспользоваться своей популярностью режиссера фильма "Сумерки. Сага: Новолуние" и снять еще более масштабный проект. Вместо этого он решил снять камерную драму о нелегальном иммигранте из Мексики Карлосе, который гнет спину на работе, чтобы обеспечить своего сына-подростка Луиса, а также пытается уберечь его от попадания в одну из банд бедного района на востоке Лос Анджелеса. Номинально такой фильм, как "Лучшая жизнь, совершенно не вяжется с человеком, снявшим "Американский пирог" (вместе со своим братом Полом), "Мой мальчик" и "Золотой компас". Однако на данный момент этот фильм является для Вайтца самым автобиографичным: в нем отражены не только его отцовские переживания, но чувства выходца из семьи ассимилировавшихся евреев, вынужденных бежать из Германии после прихода к власти Гитлера. В фильме кризис заставляет Луиса впервые понять жертвы, на которые пошел ради него отец, а также то, что он уже никогда не сможет относиться к своей родной стране и культуре так, как прежде. Это – несколько "преувеличенная" версия того, через что пришлось пройти самому Вайтцу. Вот только в его случае, по словам режиссера, только после смерти отца Джона в 2002 году "я действительно начал понимать все нюансы истории и его происхождения, неотступно следовавшие за ним всю жизнь". Рожденный в Берлине в 1923 году и получивший имя Ханс Вернер Вайтц, Джон был сыном богатого мануфактурщика, который после ранения на Восточном фронте во время Первой мировой был награжден Железным Крестом. Когда в 1933-м к власти пришли нацисты, родители отправили его учиться в Англию, сначала в подготовительную школу The Hall в Хэмпстеде, затем в школу Сент-Пол и, наконец, в Оксфордский университет. Когда началась война, он временно находился в лагере под Ливерпулем. Тем временем, его родители поняли, что у них нет будущего в Германии, и бежали в Америку. Когда к ним приехал их сын, "у них не было ничего", вздыхает Вайтц, в спешке семейный бизнес был продан за гроши. "В Восточном Берлине есть особняк, который мы пытаемся вернуть вот уже 15 лет, с самого момента падения Берлинской стены. Но, похоже, у нас так ничего не получится", - говорит он. Но, по крайней мере, Америка дала Джону возможность "ответить" нацистскому режиму. Поскольку он свободно говорил по-немецки и походил на арийца, его взяли шпионом в Управление стратегических служб США – ставшее предшественником ЦРУ, - и он стал одним из первых, кто вошел в концлагерь Дахау после его освобождения. "Он рассказал мне историю, которую я никогда не забуду, - говорит Вайтц. – Он видел газовые камеры, в которых были сделаны маленькие окошки, чтобы оператор мог видеть, все ли люди мертвы. А еще он описал, как под одним из таких окошек была прикреплена фотография дочери одного из таких операторов. По-моему, эта картина на всю жизнь отпечаталась в его сознании". Хотя позднее отец Вайтца стал весьма успешным дизайнером одежды и писателем в Америке, он никогда не забывал о своих корнях и страшных событиях своей жизни. "Вся его дальнейшая жизнь была связана с попытками сосуществовать со своим немецким происхождением, - говорит его сын. – Он очень верил в Германию, в ее силу. Он поддерживал связь с членами немецкого Движения Сопротивлени, и благодаря этому, я думаю, ему удалось сохранить такое видение страны в своей голове". Тем не менее, по словам Вайтца, он не мог понять, как "интеллигенция и культурная элита Германии могла поддаться преступным намерениям нацистов". Вайтц признает, что попытки его отца ответить на этот вопрос были "весьма странными": "Он вел переписку с личным секретарем Риббентропа, убежденным нацистом Рейнхардом Шпитци". В дальнейшем его отец позиционировал себя как человека, дружественного настроенного по отношению к Германии и немцам. В 1988 году он даже получил от правительства ФРГ орден "За заслуги", во многом благодаря своей работе по вопросам объединения Гремании. Потому-то режиссер и удивился, когда примерно год назад его мать прислала ему письмо, написанное Джоном в период его пребывания в Дахау, в котором "было гораздо больше злости по отношению к немецкому народу, чем то, что я видел собственными глазами". В письме его отец описывал, как людей, живших наподалеку от концлагеря, выселяли из их домов, чтобы расквартировать американских солдат, "и он был рад быть в числе победителей", - говорит Вайтц. "Ему было всего двадцать лет, и мне кажется, что он очень остро воспринял и побег из родной страны, и последствия страшных издевательств в концлагере, и возвращение в составе освободителей. Естественно, его прошлое всегда преследовало его, и он не раз о нем размышлял. Но в то же время, в нем не умерла любовь к жизни. И в этом не последнюю роль сыграла Англия". Крис объясняет, что когда его отец пошел там в школу, "к нему относились как к человеку, тогда как в родной стране он был представителем низшего класса, которого и за человека-то не считали. После этого он до конца своих дней очень любил эту страну". В завершении нашего интервью взгляд Вайтца падает на постер фильма "Лучшая жизнь", висящий на стене, и он замолкает. Но вскоре возвращается к теме своих корней. "Да, я – сын беженца, - говорит он. – И мне понадобилось много времени, чтобы понять, насколько жизнь моего отца отличалась от моей, сколь многим ему пришлось пожертвовать, чтобы сделать мою жизнь и жизнь всей нашей семьи лучше. Вот это в какой-то степени и является главной мыслью этого фильма". Перевод, корректировка - DVB специально для twilight-saga.ru. Полное или частичное копирование материалов сайта разрешается только при согласовании с администрацией и указании активной ссылки на источник и автора перевода. | |
| Категория: Статьи и Интервью | Просмотров: 526 | Добавил: гость | Теги: | | Источник | |
|
| |
| Похожие новости:
| |
