А вот то, что Белочка теперь волком попахивала, я нашла просто уморительным, тем более, что да-а-альше.... wink
Lessa, спасибо, Юль. Вот ты знаешь... Блин, ну спойлер же один сплошной получится, если ответить. Но скажем так, Эдвард-человек окажется немного не таким, каким мы его знали в вампирской ипостаси.

Ну вот спасибо. Главы рееедко появляются, а теперь всю душу растравила

А вот то, что Белочка теперь волком попахивала, я нашла просто уморительным, тем более, что да-а-альше....

И пусть Оленька Больга видит возможность для очеловеченного Эдварда найти свое счастье в итоге, но я не думаю. Все же мужик за двести лет полюбил одну единственную, и любил ее в течение ста лет...

Суицидник будет, с потугами грохнуть либо Беллу, либо Джейка (это не я! Это влияние Дина Кунца!). А Джейк? Как же он? А Ренесми? И что будет с остальными вампирами?

Привет, Юляш!!!

Поясню свою позицию: он был зациклен на Белке по двум причинам

у него куча обидок на нее имеется, но пока что все они прикрыты его чудовищным чувством вины из-за ее испорченной человеческой жизни

Но как только острота ощущений человечности схлынет и придет осознание происходящего... Вот тут то и начнется самое интересное. Ревность ему в помощь...

Он со своей человеческой жизни пылинки теперь будет сдувать!

Эммета может все устраивать, как и Эллис...

Карлуше за минусом чувства вины в вампирском обличье даже лучше.

откель наши вампиры возьмут свои утерянные души, если не сделали заранее нычки как наша запасливая Белка?!

Давно не флудили)

И она уже не серая мышка получилась для него, а окрасилась всем цветом благородства девушек, воспитанных в приличных семьях XVIII - XIX веков.

. Ессесно пацан уверен что всю психику ей нарушил, спокойствия и счастья лишил... И небезосновательно решил, между прочим.

Правда, чеито я? Он же уверен что душа есть, что надо быть чистым помыслами и бла-бла-бла. Короче истинный католик. Ну тогда любопытнее. Прямо Анна Каренина нас ждет) В плане муж Анны Карениной был всепрощающим для окружающих и деспотом чисто для Анны. Поглядим *потирает ручонки*

Они могут обе (Роуз и Эсме) родить полукровок и стать обратно вампирами... Если их половины не решаться на человеческую жизню... Вобщем то тут будет каша. Я с тобою согласна.

Вот это вопрос вопросов... Крайне любопытный такой закарюк.

чертовски соскучилась по этому делу!

А буковка "М" на твоих погонах даже придает пикантности ентому делу)))

Так и скажи: привык, смирился и раздвинул существующие рамки 18-19 веков под имеющуюся личность

А с учетом взросления личности, взгляд на окружающее меняется, причем не в лучшую сторону.

потому что изначально виновен, что существуешь" будут снесены... а свято место пусто не бывает) Взамен ушедшему таракану из головы, сто пудов откуда-то вылезет еще выползет парочка)

Им бизнес можно будет открывать в вампирской среде: "Стань вегетарианцем и сделаем тебя папой/мамой!".

А Карлуша из виновника всех бед сразу переносится в сомн Ангелов)))

Так ведь сто пудов выкрутится Автор

И почему эта манера – при каждом удобном случае добавлять к имени возлюбленной «любовь моя» меня так раздражает? Эдвард счел бы меня странной и неромантичной особой.

– Уж постарайтесь, чтобы он остался жив после всех ваших манипуляций, или я нашпигую вольфрамом твою задницу.
– Мммм, эксцентрично… Мне нравится! – он сверкнул в мою сторону похабной улыбочкой,

По-моему, это невозможно, но мое нетерпение растет!

Кароче, сонц, чтоб ты подавилась.

Галь, ну и на фига ты меня сюда на свою голову звала? Я ж как вампир, тот классический из "Носферату", а не эти блестящие дети *зловеще шипит и кутается в плащ* Фыы пригласьили менья ф сфой дооом

а у меня поезд к Галке был в четыре утра. Что делать всю ночь, как не "Сумерки" клепать

Я пытался спрятаться от тебя, но не вышло. Я пытался лгать тебе, но не вышло.
Когда ты рядом со мной, ты похожа на солнце – я чувствую, что ты – солнце/ Райан Дан

И еще Эдвард… Неужели он не мог просто оставить Джейкоба в покое, пусть ненадолго? Но вместо того, чтобы проявить хоть каплю понимания, он беспокоился лишь о том, как бы запечатление не обратилось на меня. Почему из целого списка проблем, с которыми нам сейчас надо разобраться, он зациклился именно на этой безумной идее? Если бы такова была судьба, это произошло бы сто лет назад! Невыносимый мужчина!
Глубоко вздохнув, я откинула одеяла.
– Да к черту! – я вытерла слезы и спустила ноги с кровати. И вот опять. Слезы, этот удушающий ком в горле, распухший нос и невозможность нормально дышать, не шмыгая поминутно носом.

– Белла, любовь моя, оставайся в постели, – настойчиво окликнул меня Эдвард, заторопившись к кровати.
– Не надо, – я предостерегающе вскинула руку. – Дай мне встать на ноги, бога ради.

– Прости, что я вел себя как распоследний ревнивец, любимая. Я не хотел тебя огорчать, – его озабоченный голос казался таким мягким и таким прекрасным, что мне стало неловко за свою вспышку раздражения. После стольких лет оцепенения, каждый звук, каждое прикосновение вызывали целый шквал эмоций.

– Я просто гиперчувствительная развалина, Эдвард!

У меня все болело так, что я даже не могла понять, что именно. Кроме пульсирующей боли в голове – ее трудно было не заметить. Но хуже всего было то, что я никак не могла сфокусировать взгляд. Все словно таяло в дымке, в которой время от времени вспышками проносились воспоминания.
…Вот я примеряю очки бабушки Свон. И ничего в них не вижу...
– Я не могу видеть! – раздраженно воскликнула я. Словно весь мир давил мне на плечи, выбивал воздух из легких, стискивал сердце, желудок, каждую клетку моего тела. Откуда это все? Почему я чувствую себя такой подавленной? Тому нет никаких причин. Совершенно никаких.

– Белла, любимая, чем тебе помочь?
– Используй лекарство и обними меня, наконец, – выдавила я, и тут же испуганно зажала ладонью рот.

Я пахла волками?

– Нет лучшего времени, чем сейчас, верно?
Он коснулся моей щеки губами, и по телу пробежала дрожь. Сердце затрепетало в груди, и это наполнило меня невыразимой радостью. Его руки осторожно сжались на моей талии.
– Этот звук словно музыка в моих ушах, любовь моя, – его голос ласкал меня, и глаза закрылись сами собой, пока его прохладные губы совершали путешествие от моего лица к шее.

Рядом раздалось выразительное покашливание, и я оцепенела от неожиданности.
– Пора очистить помещение, – едва сдерживая возбуждение, проговорил Эмбри. – Ну-ка, быстро! Ты можешь забрать Беллу домой, пока мы тут приберем и все устроим. Карлайл говорит, она достаточно здорова, чтобы ее можно было выписывать, хотя нужно следить за возможным появлением признаков психической нестабильности, – он подмигнул мне.
– Психической нестабильности? Бред! Мой разум ясен, как никогда.
– Само собой. Разве я мог помыслить иное? – язвительно усмехнулся Эмбри.
Эдвард все еще держал меня закутанной в кокон в своих руках, так что я предпочла угрожающе прищуриться на Эмбри.
– Уж постарайтесь, чтобы он остался жив после всех ваших манипуляций, или я нашпигую вольфрамом твою задницу.
– Мммм, эксцентрично… Мне нравится! – он сверкнул в мою сторону похабной улыбочкой, и я лишь закатила глаза в ответ.

Ну что я за идиотка? Кто меня за язык тянул? А ведь мне не свойственно быть насколько бесчувственной и выпаливать первое, что придет мне в голову.

Засмеявшись, она отстранилась и, вытерев полоски слез с моего лица, прижала к нему ладонь. В мое неподготовленное сознание хлынул поток образов такой силы, что мне потребовалось все мое самообладание, чтобы удержаться на ногах.

– Знаю, ты не любишь подарки… – она начала нараспев и ненавязчиво махнула в сторону кучи коробок, которыми был завален наш кофейный столик.

– Ты такая мягкая и теплая, – удовлетворенно вздохнула она, положив голову мне на плечо. – Но не такая теплая, как Джейкоб.

Пришло время, и через несколько часов Эдвард станет человеком, а я даже не могла до конца осмыслить, что это на самом деле значит. Сможет ли он с этим справиться? Каким будет его первое желание? Он так многого так долго был лишен, что сейчас ему придется справляться с новыми давно позабытыми инстинктами и желаниями, например, еда – определенно не лазанья – и сон. Что будет ему сниться? Интересно, помнил ли он свою семью? Будут ли его терзать воспоминания о том, как он покинул этот мир? Остался ли вирус инфлюэнца в его теле или обновленная кровь уничтожила его?

Как он будет пахнуть? Какой вкус будет у его кожи? Как только эта мысль проскользнула в мой мозг, я, недолго думая, атаковала его шею, лаская губами его прохладную кожу.

Я знала, что это бесчувственно и эгоистично. Должно быть, он годами ждал, когда я открыто выражу ему свою любовь

Телефон выпал из ослабевшей руки и заскользил по плиткам.
– Черт… – выдавила я между нервными прерывистыми вздохами. Я что, умираю?

Так, ты не умираешь. Прекрати это.
– Любимая, неужели даже минуту…
– Не могу дышать, – прохрипела я.
– Успокойся, Белла. Глубокие медленные вдохи… – остальное прошло мимо меня, когда телефон снова выпал из руки и на этот раз раскололся. Я не могла дышать. Или могла, но не получала достаточно кислорода? Или наоборот слишком много?

Что если что-то пошло совершенно не так, и Эдвард потерял душу навсегда? Нет. Этого не может быть. Он был слишком добрым, слишком великодушным, слишком милым. Слишком идеальным. Не может быть, чтобы у него не было души. Он должен был быть связан с ней, должен был. Без Эдварда жизнь не будет прежней. Без Эдварда не будет меня. Голова кружилась, мысли путались, и я никак не могла взять их под контроль.

Я неловко поднялась с пола, пытаясь силой воли заставить ноги двигаться, как положено. Добравшись до двери, я рывком распахнула ее навстречу зимнему холоду, который тут же принялся вгрызаться в мое тело, прикрытое лишь джинсами и футболкой. Запнувшись, я упала в снег.
– Господи, Белла! Какого черта ты делаешь?
Земля ушла у меня из-под ног, и вместо холода окутал жар.

– Джейкоб! Поставь меня на ноги! Я должна идти за Эдвардом, я должна остановить его. Отпусти меня! – я изо всех сил боролась с ним, успев заметить его ошарашенный взгляд и открытый в удивлении рот.
– Ты заболеешь, – пробормотал он и внес меня, лягающуюся и сыплющую ругательствами, в дом. Ярость пульсировала в моих венах с такой неожиданной силой, что я даже не заметила, что могу дышать свободно.
– А Карлайл-то не шутил, – сам себе заметил Джейкоб, пытаясь перехватить мои руки. – Белла, серьезно, прекрати. Ты поранишь себя.

Он уложил меня на диван, на секунду оставив попытки удержать мои руки, забросил свою ногу на мои бедра и, стиснув запястья, надежно зафиксировал под собой.

– Черт возьми, Белла! Что на тебя нашло?

Он практически сидел на мне верхом, опершись одной ногой в пол, пока я тщетно пыталась вырвать свои руки из его захвата. В итоге сдавшись, он прижал их к моим бокам.

Только сейчас до меня дошло, насколько неприемлемо то положение, в котором мы находимся. Жар от тела Джейкоба легко проходил через преграды моей одежды, растекаясь от моих бедер к кончикам пальцев, и к своему удивлению, я ощутила, как по всему телу пробежала дрожь.

Джейкоб отпустил мои руки и встал с дивана. Только тогда я заметила, что он без рубашки, и отвела глаза, не желая встречаться с его чересчур пристальным взглядом.

– Я спал, и у меня не было времени подумать о рубашке, – пояснил он, заметив мой дискомфорт, связанный с его появлением в полуобнаженном виде. – Элис сказала, ты не можешь дышать и я должен мчаться к тебе, как можно скорее. Радуйся, что я вспомнил о штанах.

Подняв на него глаза, я увидела, что он широко ухмыляется. Мой взгляд невольно упал на его штаны, а затем я снова уставилась в пол.
– Или будешь жаловаться? – насмешливо добавил он.

Я вскинула голову, уставившись на его самодовольное лицо. Джейкоб всегда отличался прямотой, но такой двусмысленный посыл был для него чем-то новым. Или, пожалуй, новым для моих ушей. Это совершенно выбило меня из колеи. Я не представляла, что сказать и как на это реагировать. Мне пришлось напомнить себе, что хотя он выглядел, как прежде, ментально он был мужчиной, а не мальчиком-подростком. Да и я не была девочкой, несмотря на гормональную бурю, бушевавшую сейчас в моем теле. Меня не должно удивлять, что за прошедшие годы он изменился. Что меня действительно удивило, став настоящим шоком, так это моя реакция на него.

– Ты безнадежна, – он поднялся и стал мягко подталкивать меня по коридору.
– Ты куда? – встревожилась я.

Шагнув за порог второй раз за этот вечер – на этот раз в купленных Элис пальто и теплых ботинках, защищающих от холода – я заметила Джейкоба, рысцой спускавшегося с холма. Я прищурилась, чтобы лучше его видеть. Не то чтобы мне нужно было убедиться, что это действительно он, но мне хотелось видеть его глаза. Мне казалось, что он беззастенчиво пялится на меня.

– Привет, – кивнул он, оказавшись рядом со мной. – Ну давай доставим тебя к твоему почти-что-бывшему-кровососу.

Уже долгое время дверь «Джейкоб» - как я ее называла – была крепко заперта

Мы двинулись дальше, и рука Джейкоба – такая теплая и знакомая – вдруг легко сжала мою, и я удивленно подумала, как после всего через что мы все прошли, я могу так сильно любить его?

Никакой двери «Джейкоб» больше не будет, решила я. Что за глупость, пытаться запихнуть все противоречивые чувства, с которыми я трусила встретиться лицом к лицу, в маленькую комнатку и заколотить дверь.

– О, Джейк…

– Я? – воззрился на меня Джейкоб с видом оскорбленного достоинства. – За кого ты меня принимаешь?
– За большого задиру, вот за кого, – оставаться серьезной становилось все сложнее, и Джейкоб расхохотался, глядя на мое, без сомнения, глупое выражении лица.
Неожиданно он сгреб меня в охапку и прижал к себе с такой силой, что я едва могла дышать.
– Черт возьми, я скучал по тебе, Белла, – прошептал он, уткнувшись мне в макушку.

– Джейкоб… – выдавила я.
Он хохотнул и отпустил меня, снова взяв за руку.
– Хрупкий человечек.

– Знаешь, с Эмметом в роли папочки и Блонди в роли мамочки… Мне стоит остаться хотя бы ради этого. Они продолбают этих детей на хрен!

– Серьезно, Беллз, детям нужны любовь и внимание

– То-то. Роуз любит Несси и присматривала за ней больше, чем мы все вместе взятые.

– Знаю. И все-таки она мне не нравится, – Джейкоб пожал плечами, и мне казалось, я знала причину.

– Мы вас ждали, – Розали шагнула нам навстречу, и только тогда я поняла, что мы пришли. Она скользнула взглядом по нашим сплетенным рукам. Я не собиралась отпускать его

– На твоем месте я бы больше беспокоился о том, чтобы не попортить тот персидский ковер под обеденным столом Эсме
– Знаешь, что… – Эммет шагнул вперед и протянул Эмбри руку. – Спорим!
Они пожали руки.

– А теперь можем мы стереть это мрачное и унылое выражение с лица моего брата? Он таскал его последние две сотни лет, пора ему расслабиться.
– Да не стоит ему так уж расслабляться. Или Белле придется ночевать на улице, пока дом будет на карантине.
Оба мужчины расхохотались.
– Может хватит? – я глянула на Эмбри, поморщившись в отвращении. – Некоторые темы должны оставаться священными.
– Никогда не слышал, чтобы слово «священный» использовалось применимо к дерьму, – он пожал плечами.
Я снова поморщилась.
– Спасибо за пояснения. Мне их так не хватало.

На его скулах и носу проявилась россыпь веснушек. Я не смогла сдержать улыбки.

Когда я наконец проснулась, перед моими глазами оказалась пустая кровать. Вскочив, я развернулась, чтобы позвать Эдварда, и крик замер на моих губах, когда я встретилась с взглядом его пронзительных зеленых глаз.