Вампиров в последние годы развелось несчётное количество. И дело даже не в успехе «Сумерек», который свидетельствовал о том, что интерес к жанру достиг своего высочайшего пика. Так или иначе «дети тьмы» обретали в искусстве всё это время — и десять лет назад, и двадцать. И читатели, и зрители (порой это одни и те же люди) находят в этой теме не только кровь и ужас, но и массу иных, привлекательных сторон: например, вечную жизнь, вечную молодость.

«Штамм» лишь поначалу кажется очередной эксплуатацией мрачноватых кровососов, на деле же он озорно играет со штампами и переворачивает многие давно поднадоевшие представления о своих героях. Серебро и ультрафиолет как действенные средства борьбы остаются, в то время как происхождение нелюдей трактуется как вирусная эпидемия, а «прелести» вампирского бытия подвергаются сомнению.

Кадр из сериала «Штамм»

Вообще, употребление понятия «вампир» в связи с данным сериалом не совсем корректно и обосновано скорее привычкой. Официально здесь действуют не вампиры, а стригои — румынское слово отсылает как к прошлому одного из главных персонажей, так и к Трансильвании как общеизвестному источнику бед. У большинства из них нет чёрных плащей и уж тем более характерно отрастающих клыков, которыми они впиваются в шею беззащитной жертвы. Для нападения им даже вовсе не обязательно приближаться вплотную: из их горла вырывается нечто, этакая длинная кишка с хищным цветком на кончике (только ленивый не отметит здесь грим и спецэффекты). Достаточно одного укуса, даже царапины — и белые противные черви уже начинают расползаться по телу, в считанные часы превращая человека в ходячего мертвеца.

Похожесть этих стригоев на зомби — ещё одна особенность замысла. Вроде бы они всегда так и стояли — более-менее вровень по своим злодейским качествам; но тут очевидна их почти семейная близость, физическое и духовное родство. Продолжение жизни в человеческом облике даровано лишь избранным единицам, все прочие обращённые обезличиваются, теряют собственную волю и разум, полностью подчиняясь воле Хозяина. Смертельная борьба с которым и ведётся вот уже 25 серий.

Ролик о сериале «Штамм»: создание Хозяина

А начиналось всё с серии романов Гильермо дель Торо и Чака Хогана. Вернее, сперва всё-таки был замысел для кино, который оказался в бумажном переплёте в виду своей неочевидности. «Не можешь снять фильм — напиши книгу; если она станет успешной — продюсеры сами к тебе потянутся», — этот мудрый совет давно уже применяется на практике кинематографистами самого разного полёта. Тут есть очевидная выгода: съёмки — процесс куда более многолюдный и дорогостоящий, нежели работа с пером или за компьютером. Точно также в своё время поступил, к примеру, Люк Бессон, выдав свой сценарий «Артур и минипуты» за детскую книжку. Став бестселлером, она дала «зелёный свет» анимационной экранизации.

По этому пути пошёл и Гильермо дель Торо. Пусть за ним и водится слава одного из лучших / интересных / оригинальных режиссёров современности, но это вовсе не даёт ему, увы, права беззаботно распоряжаться студийными средствами. Практически все замыслы мексиканского маэстро предполагают огромный бюджет, окупить который — не так-то просто, если это не «Хоббит» (предполагалось, что именно он экранизирует похождения Бильбо, но судьба тому воспротивилась). Поэтому сперва «Штамм» увидел свет в виде книжной трилогии. Слишком насыщенной событиями даже для трёхчасового фильма — но идеально подходящей в качестве литературной основы для производства телевизионного сериала.

Ролик, посвящённый новой героине — Коко Маршан

Правда, когда история набрала приличный разгон, за роман как за Библию уже никто не держался: подсчитано, что второй сезон совпадает со второй книгой не более чем на двадцать процентов. И это в порядке вещей: углубляются уже знакомые характеры, появляются новые лица, находятся поводы для неожиданных поворотов сюжета.

В отличие от первого сезона, довольно в своём замысле прямолинейного (найти и уничтожить), серии этого года заметно разбавлены дополнительными, в первую очередь лирическими линиями. Раз уж найти и уничтожить Хозяина не удалось, затянувшуюся погоню следует разнообразить, дабы не потерять уже подсевших зрителей и подцепить на ходу новых. Так стали множиться любовные треугольники: Эф изменил коллеге-любовнице (поездка в Вашингтон сделала его похожим на противника Человека-муравья), Василий Фет (привет Украине) замутил с Датч, заставив ту переживать, когда на горизонте вновь появилась её былая возлюбленная. Француженка Коко уложила в постель миллиардера Палмера, бывший зэк-мексиканец проникся симпатией к индианке. Усилилась и тема неугасающей материнской любви, к которой прилепились по-своему обаятельные слепые «детишки»…

Всё вместе это уводит сериал от рядовой «вампирской» истории — превращая «Штамм» в рассказ о людях, пытающихся остаться людьми в очень непростых сложившихся обстоятельствах. Порой им может быть очень страшно, но это не отменяет того, что жизнь пока что продолжается, — и надо принимать происходящее не покорно склонив голову, а открыто смотря в сторону противника. Не забывая при этом и про чувство юмора: когда Фет разбивает стекло двери, оказавшейся открытой, Датч язвительно замечает: «Хоть бы подёргал дверь сначала», — на что он весомо отвечает: «Но так же не весело».

Ролик, рассказывающий о декорации жилища Василия Фета

Сам дель Торо выступает сейчас скорее художественным руководителем «Штамма», нежели его полноценным создателем: от стригоевских страстей его отвлекла работа над полнометражной картиной «Багровый пик» (которая выходит в прокат уже в октябре) и разработка сиквела «Тихоокеанского рубежа» (недавно стало известно о его временной заморозке). В завершающемся сезоне он поставил всего два эпизода: пролог из детства Сетракяна и чёрно-белую стилизацию под супергеройское кино былой эпохи. Но учитывая завершение одного киношного проекта и неопределённость второго, вполне возможно, что он расширит своё участие в создании нового — вероятно, финального — телесезона, премьера которого состоится летом будущего года.

Кстати, кому не терпится уже сейчас узнать, чем там дело кончится, — третья часть стригоевской саги переведена на русский и доступна в книжных магазинах. Хотя разночтения с экранизацией, как уже было сказано, неизбежны.

Кадр из сериала «Штамм»