Теперь, когда у тебя появилось чувство завершенности, сделали пять фильмов из четырех книг. Мне интересно…можешь ли позволить себе перспективу? Видишь ценность всего этого?

Роберт: Это забавно, люди спрашивали меня о том, что я буду чувствовать, когда все это закончится еще во время промо-тура первого фильма. Но я никогда не чувствовал большего недоумения, зная, что у нас остался всего месяц на все эти Сумеречные вещи. Я бы сказал, что со времен второго фильма я понял, что мне понадобиться лет десять, чтобы все это улеглось у меня в голове. Я не думаю, что кто-то знает, почему у них получилось установить подобную связь, таким образом, которым они ее установили. Я даже не знаю, знает ли сама Стефани, почему она так зациклилась на этой очень, очень ограниченной истории.

Если бы ты мог вернуться на пять лет назад, какой бы совет ты бы дал самому себе, чтобы подготовить себя к тому, что случится в следующие пять лет?

Роберт: Начать пить водку, вместо пива. И попытаться добиться шести кубиков на прессе как можно раньше, и тогда и вас получится более успешный актер. Довольно весело преодолевать весь этот террор, а также огромные взлеты и низкие падения. Я никогда не знаю наверняка – я все еще нахожу много сюрпризов, каждый раз, когда у нас мероприятие, связанное с Сумеречной Сагой. Когда мы отправились в Мюнхен с третьим фильмом, весь олимпийский стадион был забит кричащими людьми. Там было 30 тысяч фанатов.

Ключевое слово этого фильма «вечность» - что под этим подразумевается?

Роберт: Смерть? (смеется) Нет. Надежда? Это сложный вопрос.

Какая была твоя последняя сцена в фильме? И любимая встреча с фанатами?

Роберт: Это довольно забавно, потому что мы провели, целую серию съемок в самых ужасных условиях, закончили мы снимать в St. Thomas. Мы снимали последнюю сцену, когда всходило солнце – это было потрясающе. Это был хороший кадр, чтобы закончить. Сначала мы хотели снимать на море в Ванкувере, что бы совсем не сработало (смеется).

Тебе грустно расставаться с Эдвардом?

Роберт: Да, это очень странно. Но с самого начала до самого последнего кадра, это была довольно странная роль, потому что с одной стороны тебе все время приходилось считаться с образом Эдварда, который нарисовали себе зрители. И иногда даже не важно, что я делаю, фанаты хотят, чтобы он вел себя особенным образом. Тогда мои инстинкты помогают мне найти ошибки и слабости в этом персонаже. Так что ты пытаешь сыграть и то и другое одновременно. Ты пытаешься сыграть кого-то, кого все видят идеальным.

Какие самые сложные вещи остались позади? И что ты очень рад оставить позади?

Роберт: Было здорово сниматься в серии фильмов, чтобы прочувствовать их и погрузиться в персонаж. Здорово когда у тебя несколько шансов. Но с другой стороны это плохо, потому что у вас заканчиваются идеи и иногда вам просто лень, потому что вокруг вас все те же люди. Но было здорово, что у нас были разные режиссеры, это держит тебя в тонусе.

Очевидно, что Сага открыла перед тобой многие двери. А как думаешь, она повлияет на твою карьеру через 10-15 лет?

Роберт: Я не знаю – люди спрашивают, боюсь ли я остаться заложником одного образа, но подобного нельзя бояться. Это не от тебя зависит. Я получаю роли, в которых не играю вампиров. Я не знаю, будут ли люди принимать меня в них, но здесь, в самом деле, нечего бояться. Но да, я не имею представления о том, что будет через 15 лет – я не знаю, будут ли люди все еще помнить эти серии. Просто безумие, как люди увлечены Сагой. Поэтому я не уверен, как долго это продлиться, останутся ли они такими же преданными через 15 лет.

Был ли во время съемок момент, который тебе бы хотелось пережить еще раз и почему?

Роберт: Съемки всего первого фильма были довольно веселыми. Там была хорошая энергетика, люди боролись за этот фильм, потому что они верили в него. Поэтому он ощущался, как большое дело. Первый фильм был здоровским. И весь год после него.

Эта франшиза принесла тебе много успеха. Ты надеешься удержать этот уровень успеха в дальнейшем?

Роберт: Ну, я не знаю. Если бы я мог получить любое подобие такого успеха, больше контроля, репутации в обществе – это было бы здорово. Да нет, невозможно удержать такой уровень успеха, если не считать случай Дензела Вашингтона (смеется). Киноиндустрия это странное место, потому что ты можешь играть супер-героя после супер-героя. Кажется, это единственная гарантия больших денег.

А под конец дня, ты рад, что все закончилось?

Роберт: В некотором роде. Как только кто-то ссылается на эти фильмы, как на франшизу – франшиза это Burger King, Subway – большие мальчики любят, когда вот эти вещи становятся франшизами. А для актера это страшно. У тебя появляется ощущение, что ты теряешь контроль. Это огромная машина и она становится частью культурного масштаба. Это пугает, потому что ты оказываешься в ловушке, и ты боишься перемен. А это самая худшая вещь, которая только может произойти.

А ты наиболее известен в Англии, чем здесь? Если это так, то насколько?

Роберт: Вообще-то я не знаю. В Англии я не боюсь бывать на публике и все обычно нормально – сначала все это разгорелось в США. Просто в Англии мне дозволено гораздо больше злоупотреблять славой. Это общее отношение в Англии. Это просто твои инстинкты! (смеется)

Кажется, что ты естественно вжился в роль отца?

Роберт: Я люблю работать с детьми и животными, пусть все и говорят, что не должен. Потому что это заставляет тебя почувствовать, что ты не играешь – просто они естественно реагируют на вещи. Особенно когда работаешь с детьми. Это замечательно. Я бы сказал, что ребенок или собака делают лучше каждую сцену. А если нет, то просто пристрелите собаку (смеется) (shoot – переводится, как снимать, так и стрелять – здесь Роберт играет словами). Но в Саге были хорошие актеры дети.

А что ты имеешь в виду снимать или пристрелить собаку?

Роберт: Да и то и другое! (смеется)

А ты смотришь какие-нибудь вампирские фильмы/сериалы?

Роберт: Мне, в самом деле, нравится «Блэйд». Мой любимый персонаж среди новичков (во второй части Рассвета) – это Бенджамин. Было здорово, что новые актеры были полны энтузиазма. Они приходили в восторг даже от пяти строчек. Я не так у много видел вампирских фильмов/сериалов. Я не фанат, но да фанатизм вообще необычная вещь. Это как: «Я люблю фильмы о зомби. Я люблю зомби. Я просто люблю их». Это больше психологическая проблема.

Вернемся в 2008 год, ты помнишь, как впервые встретился с Кристен и Тейлором? Я не имею в виду, что теперь тебе надо бросить Тейлора под автобус, но вот он не помнит знакомство с тобой.

Роберт: Черт, я тоже не помню, как познакомился с ним. Я встретил его уже парике и в образе. А Кристен я встретил на прослушивании к фильму «Сумерки». Мои впечатления о них…Я все еще пытаюсь найти способ, чтобы меня признали, как актера. Когда я снимался в Гарри Поттере, я помню, что смотрел на Дэна, Руперта и Эмму и думал: «Вау, эти ребята – актеры!» Я был их фанатом и хотел быть таким же, как они. Я также был фанатом Кристен, когда впервые встретил ее. Относительно Дэна, Руперта и Эммы я все еще вижу их, как супер известных людей. Так что немного странно пройти через то же самое с Кристен и Тейлором. Это масштабность.

В этом фильме, Белла похожа на тигрицу, которую выпустили из клетки. Каково было, как актрисе, играть такие разные образы в фильме «Сумерки. Сага: Рассвет Часть 2», ведь в одном кадре ты в клетке, а в следующем уже нет?

Кристен: Мне очень повезло так долго играть Беллу – человека. Самые лучшие черты каждого вампира – это те, что присутствовали в них, когда они были людьми. И мне повезло пройти эти шаги в реальности, обратиться в вампира. Если бы вы отбросили тот факт, что она стала вампиром, то поняли бы, что это просто более реализованная версия того человека, которым она была все это время. Вот почему это затронуло так много людей. Она словно машина, которую вы испытываете, задавая вопросы: «Насколько она быстрая? Как быстро она может ехать?»

Ты что-нибудь сохранила со съемочной площадки?

Кристен: Я сохранила кольца. Кольца действительно важны для меня. Кольцо с лунным камнем из первого фильма, оно напоминает мне о Кэтрин Хардвик. И я также сохранила свадебное кольцо. Помимо этого, у Беллы не так уж много вещей. Но вот кольца крайне важны для меня.

В какой момент ты осознала, насколько большими будут эти фильмы?

Кристен: Это настолько разрослось, особенно в последнее время. Я не знаю, осознавали ли мы вообще – я никогда не осознавала, что это приобретет такую масштабность. Для меня Комик-Кон стал первой волной человеческой энергии, и я знала, что эти фильмы станут необычными. Мы всегда по особому относились к «Сумеркам» - это было чем-то очень личным. Это был первый момент, который мы разделили с фанатами, и он был ошеломительным. Самая крутая вещь в этой работе – когда вам и фанатам нравится одно и то же, от этого вам это нравится еще больше. Я была в восторге оттого, чего мы достигли и невероятно потрясена.

Спасибо, что так реалистично сыграла Беллу Свон. Теперь, когда Белла вампир, тебе выпал шанс делать трюки и надрать кому-нибудь зад. Расскажи об этом.

Кристен: Я на второй день себе большой палец сломала, хотя было очень весело. Я немного вкусила работы с трюками, когда мы были в Италии, тогда физическая подготовка тогда была очень важна – и вот сейчас она снова стала важна. Что я могу сказать…Я долго оставалась в стороне, поэтому сгорала от нетерпения, чтобы принять во всем участие в качестве вампира. Так что я рвалась это сделать. И вот, возможно, почему я сломала палец, я просто переусердствовала.

Мне 14 лет, и я считаю, что очень круто, что Белла обратилась в вампира такой молодой – ей было 18. А если бы ты могла остановить свою жизнь в каком-то возрасте, какой бы ты выбрала?

Кристен: Я не знаю – я пока не достигла этого возраста. Я не уверена, кто-то недавно меня уже об этом спрашивал, и я также не смогла ответить. Я просто еще не дошла до той точки, в которой хотела бы остановить свою жизнь.

Продолжу тему…мне интересно…насколько путешествие Беллы шло в параллель с твоим собственным?

Кристен: Не воспринимая все, как истину…все в целом. Как я только что сказала, о том периоде, это как: «Мне сделать это, или это безумие?» Я думаю, что взрослым ответом было бы – «абсолютно». Ты постоянно задаешь себе вопросы, никогда не перестаешь этого делать. Ты всегда должна задавать вопросы, стремиться вперед. Я думаю, что тогда все станет немного проще – я определенно что-то осознаю – немного реальнее. Нам просто посчастливилось быть ровесницами. Но это сложно, потому что она живет так много лет.

Как эти фильмы повлияли на твою кинокарьеру и на выбор новых фильмов?

Кристен: Я никогда не могла ответить на вопрос: «А какой у вас следующий проект?» Это не имеет никакого смысла, потому что это перспектива далекого будущего. Проекты просто падают к моим ногам и мне в это невероятно повезло. Если бы так все дальше и продолжалось, то я была бы счастливицей. Но вы можете прочесть фантастический сценарий, но не сможете сыграть в этом фильме.

Следующий вопрос – спойлер, поэтому его мы не печатаем, но Кристен рассказала о том, насколько романтична концовка фильма, и что Билл очень постарался.

А каково играть маму? Это изменило твой взгляд на собственную маму?

Кристен: Я думаю, что это врожденное. У некоторых людей очень сильные, естественные материнские инстинкты. Это моя любимая часть истории с первого дня. Но об этом не так уж много говорилось в книгах. Поэтому Стефани Майер очень мне помогала. Это не многое во мне изменили или в моем видение моей мамы. Но это самый лучший способ показать вампирские животные инстинкты. Но я не думаю,…у меня всегда были прекрасные отношения с моей мамой. И они таковыми и остаются. Если бы у меня был ответ на этот вопрос, то я бы его дала. И я не могу дождаться, когда стану мамой…но я могу и подождать (смеется).

А какие отношения образовались между вами троими, вы сможете их понять через 10, 20 лет?

Кристен: Это здорово, что я не одна, что мы прошли через это вместе. Мы разделили эти фильмы. Другой довольно частый вопрос: «Каково это попрощаться с Сумеречной Сагой?» Обычно я не ухожу от чего-то. Мы оставляем это у себя, хотя и двигаемся дальше. Я думаю, что и Роберт и Тейлор чувствуют то же самое.

А ты рада, что все это, наконец-то, закончилось?

Кристен: Я счастлива, что история рассказана, даже себе не представляете. Обычно у вас всего 5 недель, 5 месяцев, когда нужно заглянуть в расписание. А у нас было пять лет. Так что тот факт, что все закончилось и больше меня не тяготит – это СУПЕР здорово. Не то, чтобы я рада, что все закончилось, я рада, что история завершена. Это грустно и странно. Но нормально – вещи не должны останавливаться. Они должны двигаться дальше.

А ты бы хотела еще раз сыграть в серии?

Кристен: Да. Но это зависит…понимаете трудно подписаться на что-то прежде, чем ты узнаешь, что это.

К примеру, вам предложат подписаться на пять фильмов. Вы согласитесь?

Кристен: Полагаю, что нет, только потому, что большая редкость найти что-то замечательное среди подобных проектов. Хотя никогда не говори никогда.

Что бы ты подарила своему персонажу на праздник?

Кристен очень долго думает над ответом, спросила совета у фанатов, сидящих напротив, которые предложили сделать подарок для Ренесми.

А ты бы хотела жить вечно?

Кристен: Нет.

А был ли какой-нибудь вопрос, который ты бы хотела чтобы пресса тебе задала?

Кристен: Нет…спасибо.

Если бы ты мог вернуться назад во времени до того, как сыграл в «Сумерках», какой совет ты бы дал сам себе?

Тейлор: Ох, Боже. Честно, я бы возможно сказал: «Впитывай каждое мгновение». Все это длилось так долго, 4 или 5 лет, но, кажется, будто все началось только вчера. С тех пор случилось так много вещей, я, возможно,…Я бы знал, что все это так быстро пролетит, поэтому жил бы каждым моментом.

Касательно всех твоих сцен с Ренесми, можешь рассказать нам о границе между заботой и тем, что тебя буквально бросает в дрожь?

Тейлор: Это была тонкая грань, и я очень волновался об этом. Нам очень повезло, что Стефани Майер была на съемочной площадке с нами во время съемок последних двух фильмов, и я немного говорил с ней об этом, потому что нет никого лучше, кто бы мне ответил. Она сказала мне, чтобы я перестал все усложнять, и думал здесь и сейчас – «Вот на чем ты должен сосредоточиться. Это просто. Это жизненная долгая связь между двумя людьми и это все». А что же делать, когда девочке всего 10 лет? Это отношения брата и сестры. И на этом все, я не мог себе позволить думать наперед.

Ты помнишь свое знакомство с Кристен и Робертом, каково было твое первое впечатление о них?

Тейлор: Я определенно помню, как познакомился с Кристен – это так странно, но я не помню своей встречи с Робертом. Это очень странно (смеется).

Кристен – у меня не было сцен с Робертом в первом фильме. Но с Кристен…я вообще вступил в съемки только в середине фильма и нужен был всего в двух-трех сценах. Я был баржей в этой новой среде, потому что я был новичком и самым молодым. Было немного странно, когда мы первый раз встретились. Мы снимали сцену на пляже, было ветрено, я был одет в дурацкий парик. Было очень неуютно. Но затем все пошло хорошо…

Сейчас, когда все уже сказано и сделано, какой опыт ты вынес и чему научился от Джейкоба?

Тейлор: Я многому научился. У меня ощущение, что я невероятно вырос, потому что я начинал съемки в саге намного моложе. Работать актером – иметь возможность работать с некоторыми людьми в этой франшизе. Мне понравилось, что фильмы сняты точно по четырем книгам. Я научился играть одного и того же персонажа, но по-разному. И играть одного персонажа так долго. Обычно…вам дается три месяца на съемки, а затем вы видите фильм и у вас уже шанса что-либо изменить. А здесь у вас есть целых четыре фильма, чтобы сыграть. Это был потрясающий опыт. Чему я научился у Джейкоба? Я люблю Джейкоба. В самом деле…уважаю его за многое. У него так много потрясающих качеств. Его лояльность, настойчивость.

А можешь рассказать о своей связи с Робертом и Кристен, которая останется с вами несмотря на то, что случиться в будущем. Каким видишь дальнейшее развитие ваших отношений?

Тейлор: Это самое важное и лучшее, что я вижу во всем этом. Мы сейчас так близки, они мои лучшие друзья. Это не уйдет совсем. Может, станет немного сложнее, потому что мы не сможем проводить месяцы и месяцы на съемочной площадке. Наша дружба будет длиться вечно, и я думаю, что это потрясающе, что актеры так хорошо ладят. Мы так благодарны за это. Мы постоянно устраиваем вечеринки во время съемок, каждый раз во время промо, это чудо.

(Тейлора просто невероятно легко и приятно переводить. Он говорит – идеально!)

Расскажи о сцене раздевания перед Чарли.

Тейлор: О, господи! Я до смерти люблю Билли Берка. Это было очень неудобно…Постоянно было неудобно, потому что я единственный, кто раздевался! Все были одеты в кучу слоев одежды, а я лишь в джинсовые шорты. Но, да, это было что-то новенькое – я снимал штаны перед Чарли. Это было смешно, смешная сцена, она была написана очень смешно.

А говоря о том парике, что ты с ним сделал после съемок? Ритуально сжег или что?

Тейлор: Вообще-то вот об этом я жалею…После последней сцены, которую я отыграл в этом парике, а они изрядно потрудились, создавая этот парик. Они спросили меня, хочу ли я его сохранить, а я сказал, что они могут его сжечь. Теперь я об этом жалею, жалею, что не сохранил, хотя воспоминания и не самые лучшие.

Расскажи о том, как Белла решила надрать тебе зад, в «Рассвете»?

Тейлор: Эта сцена возможно моя любимая в этом фильме. Было очень весело ее снимать и видеть Кристен, которая была просто невероятна в роли вампира. Там была просто истерика, и вы увидите совершенно другую сторону Джейкоба. Это первый раз, когда вы видите Беллу такой. Она очень веселилась пока мы снимали и я тоже. Я люблю эту сцену и все сошлось – в книге эта сцена была просто чудесна, и мы также е воплотили.

Я помню, что ты был близок к тому, чтобы не получить эту роль. А ты не задумывался о чем-то вроде: «Вау! Какова была бы моя жизнь без этой роли?»

Тейлор: Я полагаю, что да – не очень сильно, потому что, когда я пытаюсь получить роль, я предельно сосредотачиваюсь. Мои глаза видели только одну цель и мне нужно было изрядно потрудиться. Я не хотел, чтобы что-то другое произошло. Мне оказывали колоссальную поддержку мои фанаты и Крис Вайц, также Кристен, от нее я получил невероятную поддержку.

Ты очень вырос за время проекта. Мне интересно, что дальше? Ты видишь себя в похожих ролях или в каких-то совсем иных?

Тейлор: Я люблю бросать себе вызов и заниматься разными вещами, исследовать различные области, которые я раньше не пробовал. Вот что мне нравится в актерстве, что я люблю в съемках фильма. Многие актеры прыгают выше головы и испытывают себя всю свою карьеру, вот моя цель. Я в самом деле очень рад нескольким вещам, которые очень скоро начнутся. Я снова буду работать в команде с Сумеречными продюсерами, которых я люблю и у меня с ними потрясающие отношения. Это просто потрясающий сценарий! Я очень волнуюсь и с нетерпением жду этот проект. Он очень серьезный и драматический.

Эти фильмы снимали один за другим. В первом много драмы, во втором много веселья. Что же в нем стало вызовом?

Тейлор: Иногда мы просыпались и снимали что-то из Первой Части, затем у нас был ленч, мы переодевались и снимали сцену из Второй Части. Что мне нравится в Джейкобе, он никогда не переставал меняться. Он огромными шагами движется вперед и полностью изменился в Второй Части. Мне пришлось сосредоточиться и всегда держать книгу под рукой – но то, что Стефани была на съемочной площадке – очень помогало. Мне понравилось играть новую сторону Джейкоба. Он наконец-то понял, кто он и словно скину груз со своих плеч. Было здорово играть его юмористическую сторону.

Сейчас в конце этого пути, какую замечательную вещь ты узнал о себе? Как это повлияет на твои будущие решения?

Тейлор: Ой! Это очень хорошие вопросы! Я немного расстроен тобой сейчас. Я не знаю, смогу ли я выбрать только одну вещь. Как актер я многому научился. У людей, которые меня окружали можно было много перенять. Как человек…вы в самом деле хотите, чтобы я выбрал что-то одно? Двигаться вперед, я не могут быть более благодарным за эту франшизу.