| Главная » Статьи » Инфо-обзор » Литературный раздел |
Sed semel insanivimus omnes. Sic erat in fatis. Однажды мы все бываем безумны. Так было суждено
| «В некоторые минуты душа приходит на помощь телу и вселяет в него надежду. Вероятно, это единственная птица, оберегающая собственную клетку» утверждал Гюго на страницах Отверженных, впоследствии яро отстаивая свою точку зрения через героя своего романа – Мариуса. Какой же довод мог преподнести великий драматург на страницах сего творения, если бы узнал, что на земле существуют те, у кого нет души? Или чья душа проклята? Или вовсе, тем обреченным у кого отобрали душу насильно? Думаю, он бы просто промолчал. Потому что вышеперечисленным можно только посочувствовать горьким скорбящим молчанием, потому что любое оправдание на этот счет было бы настоящим оскорблением. Что насчет моей души – я уже давно свыкся с мыслью о её проклятой сущности, или вовсе об отсутствии как таковой. Все это проходило не сразу, поэтапно, как и борьба с жаждой, отказ от человеческой крови в пользу вегетарианства. В начале вампирской жизни, в первые годы после обращения я свято (не знаю насколько это слово уместно к убийце) верил, что моя душа проклята. Да, под гнетом общественных устоев из прошлой жизни, о том, что вампиры существа ада, проклятые души которых навсегда будут принадлежать огненной обители. Глупые, бессмысленные человеческие россказни! На самом деле все было гораздо проще. В какой-то момент я просто понял, что её нет. Внутри меня не было ничего. Абсолютная, мертвая пустота. Я навсегда потерял свою душу, там, в больнице, пребывая на смертном одре в бреду Испанской пандемии, от укуса Карлайла. Приобрел взамен, как награду за несуществующие грехи, лишь бесполезный яд, ныне губительной волной разливающийся по стеклянным венам и ежеминутное всепоглощающие чувство жажды. Многие вампиры понимают это и сживаются, влача как по мне совершенно бесполезное существование. Только не я. Можно сжиться с пустотой, о ней можно не вспоминать, не обращать на неё внимания – но когда, вдруг вспомнишь, а это обязательно случиться, поймешь – помочь ничем нельзя. Но… Даже в мире бездушных монстров бывают исключения. Я вернул себе смысл существования, встретив Беллу. Мою Беллу, любимую, родную. Моего ангела. Мое спасение. Она стала для меня всем. Душой, жизнью, светом, воздухом, биением давно замолкнувшего в грудной клетке сердца! Всем в самом всеобъемлющем смысле это чертова слова! Но, я, же уже говорил, что жизнь бездушных монстров это сплошное исключение? Вновь приобретя душу, я вырвал её с корнем собственными руками, растер в порошок и бросил под ноги. Стоял и с невыносимой болью взирал на жалкие остатки надежды, ещё несколько минут назад маленькими искорками теплившиеся под ледяной кожей. Вы думаете умереть можно лишь единожды? Я готов с вами поспорить. Запах дешевого глицеринового мыла, отдающий скорее формалином, чем цветущим лимоном, медленно просачивался сквозь маленькую щель между входной дверью и полом. Поморщив нос, я резко распахнул налитые свинцом веки и вопреки своей воли впустил в голову сумбурные и скупые мысли хозяина отеля, который противной шаркающей походкой медленно приближался к моему номеру. Ему явно не нравилось, то, что постоялец номера сто двадцать шесть почти никогда не выходит из своего убежища на свет божий. Какая досада, ведь поглазеть на чудных иностранных туристов было его любимым хобби в течение многих лет! Правда легкий оттенок грусти быстро покинул его сердце, и вскоре, мужчина уже удовлетворенно похрюкивал, любуясь белым свертком у порога моей двери. Все разочарование покрывалось солидными премиальными, которые он каждый раз находил в бесценном конверте с подписью Э.К. Шли десятилетия, и я думаю, пройдут ещё многие века, но главными заботами человечества все также останутся деньги, секс и еда. Мужчина приходил к моему номеру ровно раз в месяц, чтобы забрать оплату за проживание, уже совсем не удивляясь тому, что странный молодой человек не выходит сам отдавать деньги, а молча подкладывает конверт под дверь. Безусловно, ему было интересно, посмотреть, что там за дверью, но немного пораскинув тем не многим, что есть в его черепной коробке, толстяк решил не рисковать, вновь, как и месяц назад оживив в памяти мой леденящий душу взгляд в день въезда в эту сомнительную контору. Медленно повернув голову на бок, я зарычал от уже привычного крика «Спасибо» за дверью, и, силясь не свернуть шею этому идиоту за вновь доносившиеся шаркающие звуки, впервые за сутки вдохнул полной грудью. Чтобы увидел этот мужчина, открыв своим ключом тонкую филенчатую дверь номера? Серый полумрак, наглухо занавешенные простыней окна и неподвижную, бледную, будто высеченную из камня бледную фигуру на ветхом диване. Оболочку, которая когда то умела дышать, ходить, говорить и даже улыбаться. Полую внутри, никому не нужную, сброшенную, мертвую. Зрелище не для слабонервных. Наверняка он подумал бы, что парень уже давно отдал Богу душу, даже не подозревая о том, насколько близки его домыслы к истине, ведь парень то уже сто с лишним лет как мертвец, да только вот с душой осечка вышла, скупердяй. Она в комплекте не прилагается… Как только хозяин отеля свернул с этажа на лестницу, я снова закрыл глаза, пытаясь возвратиться туда, откуда был наглым образом вырван незваным гостем. В свои воспоминания… Для меня они стали пищей, единственным смыслом для того чтобы сделать ещё один бесполезный вздох. Погружаясь в их зыбкий мир, я, наконец, забывал про такое явление как время. Раз за разом одерживал победу над самым опасным врагом – вечностью. Одолевал слепое отчаяние, захлестнувшее меня своей нещадной волной, словно девятым валом в Судный день. В своей голове снова и снова прокручивал кинопленку дней, когда вновь почти за целое столетие почувствовал себя человеком. Наша первая встреча, её робкий взгляд из под полуопущенных ресниц, выразительные карие омуты, взирающие так недоверчиво и даже испуганно, пухлые розовые губы и нежная, бархатная молочная кожа. Я помнил все. Каждый вздох, каждую улыбку, каждый мимолетный взгляд. По коже вновь и вновь проходил болезненный электрический заряд, все в моей памяти было настолько реальным, словно стоило мне только протянуть руку и вот, моя Белла снова со мной, рядом, и тот разговор в лесу лишь страшный ночной кошмар… Но реальность, как бы я к этому не стремился, никогда не отпускала меня из своих когтистых лап. Совсем обессилив за то время, которое я провел вот так обездвижено лежа в номере без охоты, без лицезрения дневного светила – символа жизни этой планеты, занимаясь разрушительным самобичеванием, я даже не мог поднять руку, не приложив к этому неимоверных усилий… Чтобы просто обнять мою Беллу, чтобы просто почувствовать её рядом с собой…пусть даже и в бесполезном больном воображении. О да, как же я сейчас был похож на человека, импульсивно повинуясь мыслям о плюсах собственной смерти. Но различие было в том, что это не просто мимолетный порыв, а серьезное и взвешенное решение. Я не хотел больше существовать в этом мире. Не хотел существовать без моей любимой Беллы… Единственный уголек, который мягким светом тлел в моем ледяном сердце – это чистая совесть, оттого что я пересилил себя и смог оставить Изабеллу, ради её же безопасности. И видит, Бог, что за свою проклятую сущность я заплатил слишком большую цену. Мелодия Токкаты ре-минор Баха полилась тягучим звоном из динамиков моего телефона, производя в холодной могильной тишине впечатление раската грома среди ясного погожего неба. Отчего-то вздрогнув от привычного звука, раздававшегося в этих стенах ровно раз в месяц, я лениво потянулся к тумбочке, и даже не посмотрев на дисплей, который информировал меня, о личности звонившего, поднял трубку мобильного телефона Этот номер знал только один человек. И звонил ровно раз в месяц, чтобы просто услышать мой монотонный отчет о том, что ничего из рук вон выходящего я с собой делать не собираюсь. - Здравствуй, Элис. Я рад тебя слышать. – сухо проговорил я в трубку, сморгнув с ресниц последние остатки сладостного омута воспоминаний. - Это Розали, Эдвард… Я приподнялся с дивана и напрягся, как струна, услышав тревожный и слегка растерянный голос на другом конце провода. - Розали? Но… -Эдвард, – на выдохе проговорила сестра – Белла..она..она… Я сжал кулаки в немом оцепенении. Губы практически онемели от неподдельного ужаса, обрушившегося на меня в эту минуту. - Что с ней? Что с ней??! – спросил я, повторяя эти три слова как мантру. – Что с Беллой? - Она спрыгнула с обрыва, сегодня. В обед. Элис…она видела это. А потом пустота.. она больше её не чувствует. А это значит… Розали замолчала на полуслове. Тишина. Все что осталось от моего телефона в ладони – это мелкие крошки. Нет. Нет. Такого не может быть. Она мне обещала не делать глупостей! Нет! Это невозможно. Метнувшись к прикроватной тумбочке, я достал ещё один телефон, который держал в память о временах, проведенных Форксе, и спешными движениями начал щелкать по кнопкам, пытаясь в телефонной книжке номер домашнего телефона шерифа Свона. Гудок. Ещё один. Ещё один. Никто не брал трубку. Давай же! Давай! - Дом Свонов. – знакомый юношеский голос грубовато ответил в трубку, почти непроницаемым тоном. Щенок. В её доме. Сейчас. Несколько секунд я просто молчал, возрождая в памяти образ Джейкоба Блэка. Что он мог делать сейчас в доме Беллы? Рядом с ней, вместо меня, вместо меня! Когда я был ей так нужен… Ярость медленным потоком разливалась по телу, выжигая последние остатки самообладания. - Алло? – повторили снова. – Вас не слышно. - Позови к телефону Чарли. На этот раз замолчал Джейкоб. Несколько мгновений мы просто слушали в трубке гортанный рык, синхронно вырвавшийся из моего и его горла. - Его нет дома. Он на похоронах. – Раздалось слегка печально, но твердо и непоколебимо. Похороны. Телефонная трубка упала к ногам, разбиваясь вдребезги, острыми осколками раня мое сердце, оставляя на нем глубокую кровоточащую рану. Даже у неуязвимого вампира в этот момент просто подкосились ноги… Вы думаете умереть можно лишь единожды? Я готов с вами поспорить. Сегодня я умер вместе с моей Беллой. Когда Виктория, ложным следом завела меня в Рио-Де-Жанейро, я, удрученный нулевым результатом многодневной погони даже не обратил внимание на действие, разворачивающиеся на улицах этого огромного города. Известный всему миру ежегодный карнавал Av. Marques de Sapucai радушно раскрывал свои объятия городским жителям и любопытным туристам, съехавшимся по этому случаю из разных уголков планеты. Женщины, дети, старики и мужчины все непрерывным, шумным потоком стремились к главной площади, к украшенным платформам, самбодромам и цирковым аренам. Яркие огни, цветная мишура, музыка, танцы, веселье и радостный смех, пораженных размахом такого грандиозного события людей окутывали каждую улочку, квартал, просачивалась в квартиры, номера отелей, под кожу каждого человека, хоть краем глаза увидевшего это пестрое безграничное многообразие. Ступая босыми стопами по выложенной красной плиткой мостовой, я словно безликий призрак пересекал улицу Avenida Presidente Vargas, без всякого смысла направляясь к Кафедральному собору в центре города. Многоликая толпа угнетала меня своими кричащими мыслями, горло жгло огнем, а рот наполнялся ядом от одного только запаха их бурлящей, переполненной эндорфинами крови. Эмоции захлестывали каждого из них с головой, но, ни одному из мимо проходящих не было дела до одиноко бредущего бледного молодого человека. Босого, в измятых штанах, расстегнутой черной батистовой рубашке, потерявшего сегодня все что, до этого имело главный смысл в его никчемной жизни. Точнее жизни после смерти. Завернув в проулок Rua Frei Caneca, я вышел к немноголюдной набережной, ставшей вмиг зеркальным отражением шумного мира радости и развлечений. Навстречу мне направлялась парочка туристов, наряженных в карнавальные костюмы. Оба, и девушка, и парень были вампирами. В их мыслях звучала гордость от того, что сегодня они облачились в таких прекрасных, порочных, а главное властных существ. Пугающая красота этих бледных незнакомцев привлекала взгляды и вызывала восхищение. Они были довольны собой, как никогда. А я медленно сгорал в адском пламене гнева, едва сдерживаясь от того чтобы не прижать каждого из них к стенке, не свернуть шею, перед этим задав вопрос: Вы хоть понимаете, каково это быть проклятым навечно? Упаси вас, Господь узнать это. Сбросьте эту личину, не гневите Бога! Он уберег вас от этой участи. В отличие от меня… Девушка и парень прошли мимо, слегка поежившись под моим тяжелым взглядом. В их голове синхронно прозвучало: Не дай Бог опуститься до такого состояния, как этот бродяга. Да. Сегодня я в одночасье стал бродягой. У меня нет ничего, я ни стою, ни гроша. Бродяга, потерявший на этом свете все. Веру в Бога, самого себя, свою любовь… Не знаю, сколько часов я провел здесь в полном одиночестве. Мне было все равно. Что для меня теперь время? Пыль. Ноги сами привели меня на эту набережную, и я оперевшись руками о металлические перила, просто закрыл глаза, вдыхая через нос, запах обжигающего океанского бриза. - Вам плохо? – раздался приятный мелодичный голос по правую сторону от моей руки. - Что? - Вам плохо. Может, нужна помощь? – повторил девичий голосок на ломаном английском. Шум океанской волны придавал её тону некий налет таинственности. Я обернулся, все ещё не поднимая глаз, но имея при этом прекрасный угол обзора для того чтобы увидеть перед собой совсем юную девушку. Невероятно сладкий и пряный запах её крови ударил в нос, отчего я едва не потерял сознание. Совсем как..нет. Этого быть не может. Пошатнувшись, я схватился за перила, в порыве отчаяния, попытавшись устоять на ногах. Тоненькая ручка девушки мгновенно легла мне на плечо, и слегка потрепав за рукав батистовой рубашки, замерла в нерешимости. - Вы точно в порядке? Я просто подумала, что вам стало плохо…-не унималась девушка, заботливо повторяя один и тот же набор слов. Затуманенный взгляд столкнулся с её расширенными от волнения и страха зрачками. В них отражался монстр. Бездушный и жестокий. Тот, кого я годами, пытался заключить в металлическую клетку. Рот мгновенно заполнился губительным ядом. Белла... я не ошибся. Она невероятно на неё похожа. Вот только глаза... Вместо теплых шоколадных омутов я увидел кристальные льдинки, голубые, как морозное январское небо. - Так, все в порядке? – кивнула юная нимфа и мило улыбнувшись, убрала руку с моего плеча.– Тогда…простите, за беспокойство. Я действительно хотела вам помочь. Легкое дуновение ветра, всколыхнуло длинные каштановые волосы. Невесомый подол платья из бежевой органзы поднялся вверх, на миг, оголив стройные ноги с округлыми бедрами. В предрассветный час эта девушка казалась мне призраком, такой бледной, почти прозрачной была её мраморная кожа. Если бы не мои сенсорные ощущения, я бы с уверенностью мог принять её за кого-то из своего рода. - Стой, – прокричал я ей в след, незамедлительно двинувшись следом, быстрым шагом. Слишком быстрым для человека, но очень нерасторопным для вампира. - Белла, подожди…Белла! Сердце подкатилось к самому горлу, голос возникал где-то прямо во рту. - Вы ошиблись, меня зовут Амелия. Девушка звонко, почти по-детски рассмеялась мне в лицо и начала неумолимо быстро удаляться в сторону узких безлюдных улочек с уже закрытыми магазинами. - Подожди! Нагнав худенькую фигурку, я грубо повернул девушку к себе лицом, сорвав тем самым недовольный крик с её пухлых губ. - Белла, моя милая Белла. Ты вернулась ко мне… Холодные пальцы легли на раскрасневшуюся от румянца щеку. Девушка молчала, но в мыслях я отчетливо слышал, как она призывала на помощь Господа. Злить, думала она, таких психов бесполезными криками, только себе дороже. - Белла… Её имя слетало с моих губ мелодичным звоном, будто я пел этой совершенно незнакомой, но в тоже время такой родной и любимой девушке серенаду. Все было словно в бреду. С каждым вздохом глаза застилала невиданная по силе пелена из ярости и отчаяния. Над городом уже занимать очередной рубиновый рассвет. - Да поймите же вы, я не Белла! – гневно закричала девушка, пытаясь оттолкнуть меня от себя слабыми толчками в каменную грудь. – Я не твоя Белла! Псих, наркоман! Отпусти! Сейчас же! Не моя. Она никогда не принадлежала мне. Изабелла всегда принадлежала этому проклятому человеческому миру. И даже отпустив его к нему, этот ублюдок не сдержал своего обещания. Не уберег её… Вздох. Удушливый гнев почти разрывал мою грудную клетку. Этой мой последний раз, когда я теряю тебя… Острые клыки пронзили тонкую кожу шеи, в том месте, где ещё секунду назад отчетливо бился пульс. Тихий, едва слышный крик. Всхлип. Если бы вампиры умели плакать… Над городом поднялось бледное, только проснувшееся от сладостного сна, летнее солнце. Стирая с губ последние капли крови, я рассеянно взглянул вдаль, туда, где с высокой горы виднелась статуя Иисуса Христа. Я буквально чувствовал как его тяжелый взгляд, даже за сотни тысяч километров, прожигал во мне огромную, бездонную дыру. Молиться? Просить прощения? Покаяться? Сейчас? С хладным телом молодой девушки на руках? За что? За убийство невинного человека? За то, что нарушил обеты, клятвенно данные перед Карлайлом? Это было бы самое тяжкое грехопадение, которое ты, Святой Дух, мог лицезреть на своем пути. - Ты доволен? – беспристрастно прошептал я в пустоту, окидывая взглядом красное зарево – Доволен, тем, что доказал, наконец, мне, что не зря проклял и забрал душу каждого из нас? Доволен! В ответ лишь только тишина. Вы думаете умереть можно лишь единожды? Я готов с вами поспорить. Автор Полянчик
Источник: http://twilight-saga.ru/forum/71-5312-1#1274797 | |
| Категория: Литературный раздел | Добавил: kurets (27.10.2011) | |
| Просмотров: 2103 |
