А ночь, когда они украдкой выскользнули из своих домов, чтобы встретится; ночь в пустом лодочном домике, неподалеку от места, где жил Теофиль, — это тоже не могло быть неправильно. Они начали всего лишь с поцелуев, но те стали слишком жаркими, слишком неистовыми — Розали чувствовала, что внутри у нее все горит. Теофиль ответил на ее жар своим собственным. Она ощутила, как он поднимает край ее юбки и — осторожно, почти благоговейно — стягивает хлопковые трусики. Потом он гладил темный холмик меж ее ног, дразня самыми кончиками пальцев, потом быстрее и сильнее, пока она не почувствовала, что еще немного, и она раскроется, как бутон, истекающий сладким нектаром. Тогда он развел ее ноги шире и склонился поцеловать ее, так же нежно, как целовал ее рот. Его язык был мягким и в то же время жестким, как намыленная мочалка, и Розали подумала, что умрет от такого наслаждения. Затем медленно Теофиль начал входить в нее и да, она хотела его, и да, она цеплялась за его спину, притягивая его ближе, не обращая внимания на острую боль. Он замер внутри нее, едва двигаясь; наклонил голову, целуя болезненно чувствительные соски, и словно сила всех женщин прокатилась сквозь Розали. Это не могло быть неправильно.

Ренесми. Если Маркус был зависим от дара Дидим, то ему нужна замена одной зависимости на другу. Ренесми способна кого угодно окунуть в свои мысли, у нее как у дампира иное мироощущение, отлично от вампирского - она видит мир в тех же красках, но ощущает его иначе - слабости человека ей в этом помогают - она не каменная) ее способ мысленного общения может очаровать Маркуса, чтобы он попал под новую зависимость)
Я не думаю что он обладает каким-то сильным характером, как Аро или Кай)
Он не сторонник идей Вольтури, очевидно что когда клан только создавался цели у них были иные, он был мечтателей, ему нравилась идея, но любовь к Дидим была важнее всего этого, он хотел быть счастливым, а не могущественным и важным) Вновь сделать его счастливым может только добрая девушка))

– Каком? – поинтересовался Каллен.
– Поцелуй меня, – попросил вампир, стараясь не звучать слишком жалобно. Это было ужасно, но если Эдвард откажет ему сейчас, то он, безжалостно растоптав остатки своей гордости, готов молить его об одном единственном поцелуе на коленях. Когда этот вечер закончится, его ждет долгий и мучительный медовый месяц на Богом забытом острове. Целый месяц только он и ненасытная дочурка Эдварда. Хорошо изучив характер Ренесми, Алек прекрасно понимал, что ему еще не скоро удастся остаться наедине со своей истинной любовью. Отец последний из бесчисленного списка родственников кого Ренесми пригласит в свой личный рай. Он обречен, быть рядом с ней каждую секунду своего существования. Но уж лучше так – терпеть ее, чем совсем ничего. – В последний раз.
Эдвард застыл на мгновение. Он никогда бы не стал изменять Белле. Она его жена, женщина, подарившая ему дочь, смысл его существования, он не может предать ее. Все что когда-то связывало его с Алеком осталось в прошлом. У них была возможность быть вместе, и они ее упустили. Он не смог присоединится к Вольтури тогда и не сможет сейчас.
– Я не могу, – прошептал Каллен.
– Тогда…
Алеку не нужно было продолжать – все его мысли были в распоряжении Эдварда. Они были противоречивы, но все сводилось к тому, что от намерений молодого вампира пострадают его жена и дочь. Если Белла узнает о том, что ее муж в прошлом имел связь с Алеком Вольтури, она, возможно, простит его так же как простила ему убийства людей. Но Ренесми. Алек убедился в том, чтобы ее любовь к нему стала зависимостью. Правда причинит ей боль. Разобьет ее ранимое сердечко. Чувство вины вновь оказалось сильнее разума.
Эдвард, плавным движением схватив Алека, притиснул его к стене. Алые глаза вампира смотрели на него с нескрываемым голодом. Каллен медленно сократил расстояние между ними. Губы Алека прежде хранившие на себе лишь изысканный вкус человеческий крови, сейчас обладали особым соблазнительным ароматом клубники. Эдвард отчаянно пытался прогнать от себя мысли о том, что возможно это был аромат его собственной дочери. Они ведь целовались весь вечер, следовательно, Алек хранил на своих губах ее вкус. Эдвард теснее прижался к Алеку, остро ощущая потребность в его теле. Совсем как раньше…
– Тебе этого хочется так же сильно, как мне? – хриплым голосом, прошептал Алек.

ну я всегда мечтала написать слеш) пара Эдвард/Алек для меня милей всего)
у Эдварда не было женщин до Беллы, но никто не говорил про бойфренда
Алек и Эдвард похожи любовью к книгам, Эдвард был знаком с Вольтури, так что все могло быть)
для Алека то что Эдвард с Беллой это предательство) он угрожает рассказать всем правду, если Эдвард не согласится выдать за него свою дочь - так Алек думает, что он смог урвать хоть частичку Эдварда) Ренесми вся в папочку имеет те же интересы, что и привело ее к Алеку, она глупенькая поверила в ухаживание вампира, разрешение на руку дочери дает отец, так что Белка со своим протеже в пролете) так глядишь пока ренесми спит можно и с Эдвардом поворковать Ренесми в принципе даже если узнает об отце и муже отнесется к этому с пониманием - любит обоих, жить без них не может, а вот белка бы истирила