7 апреля в российский прокат вышел вампирский триллер «Вкус ночи» — история трудного подростка Лины, которая не находит общего языка с родителями и сверстниками и промышляет мелким воровством. Однажды, пробравшись на закрытую вечеринку, она знакомится с богатой и эффектной Луизой — вампиром, главенствующим в трио себе подобных существ. Та решает приобщить закомплексованную и зажатую девушку к своей банде.

КиноПоиск представляет интервью с режиссером картины Деннисом Ганзелем.

Ты бы хотел быть вампиром?
Думаю, это было бы круто. Ты только представь: иметь возможность из века в век наблюдать за тем, как меняется мир, встречая на своем пути много интересных людей. Я уверен, что мне бы никогда не наскучило быть бессмертным. Возьмем, к примеру, любую библиотеку или видеобазу. Существует столько замечательных книг и фильмов. И того времени, что нам отведено, недостаточно, чтобы все это прочитать и посмотреть.

Тогда почему же твои героини так несчастны?
Они не знают, что делать со своей жизнью. Они обрекли себя на роскошь и изобилие, тусуясь и тратя деньги как ненормальные. А в результате получили внутреннюю пустоту. Об этом и рассказывается в фильме. Если бы Луиза уединилась в какой-нибудь деревне, где-нибудь в Ирландии, и занялась чем-нибудь по душе, то все было бы иначе. Но это не в ее характере. Вампирши решили создать свой гламурный мир, который поначалу засасывает Лину. Но со временем она начинает видеть то, что за этим кроется: ее новоиспеченные подруги невероятно сильные и красивые, но на самом деле очень одинокие, нуждающиеся в тепле, заботе, домашнем очаге и семье.
Ты проводил параллели между «Вкусом ночи» и двумя своими предыдущими картинами «Эксперимент 2: Волна» и «Академия смерти»?
Пожалуй, да. Ведь в конечном счете все они о соблазнах и искушениях, где главный герой погружается в новый для него мир, испытывает неведанные ранее ощущения. В «Академии смерти» это нацизм, в «Волне» — командный дух, доведенный до фанатизма, а во «Вкусе ночи» — жизнь ненасытных вампиров. Эта картина — современная, зрелая история. Лина поначалу оказывается втянутой против своей воли в это умопомрачительное путешествие, однако вскоре начинает наслаждаться им. Но в результате она взрослеет и обретает себя.

«Вкус ночи» был в твоих планах задолго до «Волны» и «Академии». Что помешало снять фильм раньше?
Впервые я рассказал о своей задумке Кристиану Бекеру в 1996 году, когда мы еще были студентами. Я показывал проект многим, но, видимо, время было не то. Это, пожалуй, самый отвергаемый фильм за всю историю. (Смеется.) Наверное, нет дистрибьютора или агентства, которому мы его не предлагали. Но Кристиан и я верили в него и шутили: «Мы, наверное, снимем этот чертов фильм годам к пятидесяти».

Фильм наконец-то появится в кинотеатрах к твоему 37-летию, но название поменялось на «Вкус ночи», как у одноименного романа Жана Бергера…
Да, так получилось. Персонажи остались те же, но история изменилась. Дело в том, что мой первоначальный сценарий слишком напоминал сюжет «Сумерек». Для меня стало шоком то, что Стефани Майер стала всемирно популярной благодаря истории, которая очень была похожа на мою задумку, ведь ее-то везде отвергали. И тогда Жан посоветовал мне немного изменить угол повествования — сделать рассказ от лица человека, который оказывается в мире вампиров случайно. Мне эта идея показалась замечательной, и я так и поступил.

Какие вампирские кинотрадиции ты старался сохранить, а какие — нет?
Ну, мы, конечно, не составляли список, но обсуждали, какие стереотипы нам близки, а какие нам категорически не нравятся. Клыки, кровь и отсутствие отражения в зеркале — это, на наш взгляд, круто. В отличие от летучих мышей, чеснока и распятий. И еще не хотелось впадать в мелодраматизм. Мы хотели снять экшн. Когда я смотрю картины такого жанра, то хочу находиться в напряжении все полтора часа.

Почему фильмы про вампиров так любят зрители?
Во-первых, это один из самых старых жанров кинематографа, в нем сочетается многое: и сексуальная составляющая, в то же время супернезависимый образ героя и стремление изменить себя, и это всегда фильм ужасов. И, конечно, если вспоминать о хороших фильмах — они всегда были отражением своего века.

И как «Вкус ночи» отражает наш 2010 год?
Возьмем, к примеру, сцену в ультрасовременном берлинском клубе. Она как раз очень хорошо раскрывает современное общество. Мы все помешаны на культуре молодежи, не отказывающей своим желаниям и получающей удовольствие от жизни. Мы думаем только о себе и не хотим брать на себя ответственность. Общество стало очень аполитично, как никогда раньше, по крайней мере в Германии. Кроме того, в фильме поднят вопрос этих новомодных шоу, которых 10 лет назад еще не было: X-Factor, Germany’s Next Topmodel.

Вампирши из «Вкуса ночи» все из разных времен. По какому принципу ты выбирал эпохи?

Луиза жила при дворе Фредерика Великого. Эта эпоха и меня, и Жана всегда привлекала. Бурные 1920-е были золотым веком немого кино в Германии — вспомним хотя бы «Носферату», «Доктора Мабузе». Мы не могли пройти мимо и сделали Шарлотту представительницей этого времени. Нора стала вампиром в начале 90-х — это техноэра. Для меня тот период много значил: именно тогда я впервые почувствовал, что Германия меняется, стало круто быть немцем — со всеми этими лав-парадами, которые стали всемирно известными не меньше, чем подобные события в Барселоне или Нью-Йорке. Я давно живу в Берлине и вижу те изменения, которые произошли, меня это очень радует. И я старался отразить это в своем фильме.

У тебя не было так много женских образов со времен «Девушек сверху». Трудно пришлось?
О да! (Смеется.) Никогда в одном фильме мне не приходилось работать со столькими девушками, причем все они обладают жесткими характерами, и они стремились вытянуть свои роли самостоятельно. С другой стороны, для меня это была отличная возможность поучиться у них чему-то, и было бы глупо этим не воспользоваться. После «Вкуса ночи» я стал лучше понимать женщин, теперь я для них свой чувак.

И в чем параллель с этими шоу?
В основе всех этих передач один принцип: ты никто, из ниоткуда, но при этом можешь добиться всего. ЛИна — идеальный пример девушки, которая прошла этот путь. Я не фанат шоу топ-моделей, но вижу невероятное сходство между тем миром шика и блеска, который предлагают этим девушкам, и тем, что Луиза предлагает ЛИне. Укус вампира — ее билет к хорошей жизни, к высшему обществу. Только потом Лена понимает, какую цену обязана платить за это.

Чему ты научился, пройдя через все это?
Я понял, как работать с женщинами. Обычно с мужчинами я предпочитаю приятельские и панибратские отношения на площадке. Например, с Юргеном Фогелем и Максом Римельтом мы никогда не стесняемся в выражениях, всячески подкалываем друг друга, даже ссоримся. Но все прекрасно понимают, что это рабочий процесс и это не мешает съемкам. С женщинами все иначе: нужно с ними быть мягким, чаще делать комплименты и хвалить. Как только ты осознаешь эту истину, все становится очень легко. Поэтому в будущих проектах я буду стараться снимать как можно больше женщин. Особенно после того как я понял, что мужчины и женщины, оказывается, имеют много общего!

Источник